Честно говоря, я так и не уловила, какая связь между Мироном и этим именем, но спорить с молодой мамой и её свежевыщипанными бровями не стала.
После этого девушка перешла к сути.
— Надеюсь, у вас коляска в хорошем состоянии? — строго осведомилась она. — Нам с Мироном всякий хлам ни к чему.
Я поспешила заверить её, что коляска у нас с умеренным пробегом по Украине, не битая, не перекрашенная и в розыскных базах не числится.
— Допустим, поверю, — произнесла молодая мама и тут же начала засыпать меня вопросами: — А матрасик при ней есть? А корзина для вещей? А дождевой тент? В тенте дыр нет? Надеюсь, вы не собираетесь нам с Мироном впаривать какой-нибудь мусор?
Я терпеливо объяснила придирчивой собеседнице, что всё в полном порядке: коляска целая, матрас имеется, сетка под багаж присутствует и тент прилагается без повреждений.
— Ну нормас, — кивнула она. — Теперь мне нужны вещи для моего малыша. Мирону всего два месяца. Ползунки есть? Распашонки? Носочки-шапочки? Кофточки на вырост или костюмчики какие-нибудь? Только чтобы всё новенькое! Всякую тряпьё себе оставьте!
С облегчённым вздохом я сообщила ей, что после внука осталось немало детских вещей – целых две полки в шкафу. Оттуда вполне можно подобрать что-то подходящее для Мирона – и стоить это будет всего лишь…
Но договорить мне не дали: девушка на другом конце провода вдруг устроила настоящую истерику. Завывая громче сирены на похоронах пожарника, она обвинила меня в алчности и бессердечии. По её словам, у меня нет ни капли сострадания в душе; если я решаюсь требовать деньги с Мирона – значит точно выросла среди цыган где-то в пробирке…
Когда немного успокоилась, молодая мама всё же согласилась принять от меня кое-что из детских вещей – несмотря на то что я оказалась бессердечной стервой. Но только при условии: одежда должна быть чистой, выглаженной и без видимых изъянов.