Дом у нас был. Но можно ли назвать его по-настоящему счастливым? Или я просто привыкла считать, что счастье — это когда в доме тихо, никто не орёт, не напивается и приносит деньги домой?
Максим пришёл в восемь вечера, как обычно. Заглянул на кухню и заметил, что стол пуст.
— А ужин где? — удивлённо спросил он.
— Не готовила, — ответила я, не отрывая взгляда от чашки.
— Как это — не готовила? Ты же всегда…
— Всегда. Да. Двадцать три года подряд. А сегодня — нет.
Он постоял немного, почесал затылок и открыл холодильник.
— Ладно, сделаю себе бутерброды. Ты что, заболела?
— Можно сказать и так.
На следующий день я снова ничего не приготовила: ни завтрака, ни ужина. Максим начал проявлять беспокойство, но вопросы задавал с осторожностью. Возможно, почувствовал неладное.
А я тем временем бродила по городу: рассматривала объявления о сдаче квартир, приценивалась к стоимости аренды. Вечером заходила в интернет-кафе и читала форумы женщин после развода. Многие писали: «Как жалею теперь, что не ушла раньше». Другие признавались: «Одиноко бывает тяжело… но зато честно».
На третий день Максим не выдержал.
— Оксанка, хватит молчать! Объясни уже наконец — что происходит?
— А что может происходить? — пожала плечами я. — Всё нормально. Живём себе спокойно.
— Ты ведёшь себя странно: ни еды нет, ни разговоров…
— А о чём нам говорить-то, Максим? Про погоду? Про работу? Или про то счастье иметь дачу?
Эта последняя фраза заставила его напрячься. В глазах промелькнула тревога.
— Причём тут дача?
— Просто вспомнила вдруг… Хорошо ведь иметь место для отдыха. Хотя я там уже сто лет не была…
Он смотрел на меня внимательно и настороженно — будто пытался понять: догадываюсь ли я о чём-то? И тут до меня дошло: больше я его гнева не боюсь. Не страшен мне больше скандал или одиночество. Страх куда-то исчез… а вместо него появилось новое чувство — возможно, уважение к себе?
В субботу утром я проснулась с чётким намерением положить конец этой игре в догонялки.
Рано поднялась, пошла на рынок за продуктами для праздничного ужина. Приготовила его любимые котлеты с гарниром и салат из свежих овощей; даже торт купила к чаю. Стол накрыла красиво: со свечами и чистой скатертью.
Максим вернулся с работы и застыл на пороге:
— Ух ты! Что за повод?
— Садись за стол,— спокойно сказала я.— Нам нужно поговорить.
Он сел с явным облегчением на лице — видно было: решил для себя, что моё странное поведение закончилось.
— Макс… Я знаю про дачу,— произнесла я прямо без вступлений.
Он замер с вилкой у рта.
— Что… ты знаешь?
— Всё знаю. Что ты оформил её на себя и Людмилу… Что собираетесь провернуть то же самое с квартирой… Думаете обо мне как о полной дурочке?
Лицо у него сначала побледнело… потом налилось краской гнева или стыда — кто знает…
— Оксанка… ты неправильно поняла… Это всего лишь мера предосторожности…
— Предосторожность от кого? От меня?
— Сейчас времена непростые… всякое может случиться…
— Например то… что я подам на развод?