Алексей Сфераюта внезапно остановился в коридоре, только что вернувшись с работы.
Портфель выскользнул из его рук и глухо упал на пол. — Какая ещё фотография? — его голос звучал напряжённо, но предельно сдержанно для человека, которого застали врасплох. — Вот эта молоденькая, в красивом платье, — Тамара приблизилась, держа в руках дрожащий от волнения экран телефона. — Подписано «Катюша».
С сердечками. — Послушай, не суйся в чужие дела! — резко выхватил телефон Алексей. — Это коллега, мы обсуждаем рабочий проект. — Какой проект? — Тамара оперлась на стену, чувствуя, как ноги подкашиваются. — И зачем для проекта нужны фотографии в нижнем белье? — Ты что, с ума сошла?
Там нет никакого белья! — Алексея, я видела своими глазами! — голос сорвался. — Эта девушка вдвое моложе нашей Ирины!
Алексей отвернулся к окну, плечи его напряглись под рубашкой.
Тридцать два года брака — и впервые Тамара наблюдала его таким: словно пойманным на горячем школьником. — Там, ну что ты выдумываешь? — он попытался взять её за руку, но она отдёрнулась. — Мы просто… иногда общаемся.
Она умная и интересно с ней поговорить. — Интересно? — Тамара опустилась на стул, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — А со мной неинтересно?
После тридцати двух лет? — К чему вообще это?
Ты всё неправильно понимаешь. — Неправильно? — она встала, и голос её стал тем, чего Алексей всегда боялся. — Как правильно понять, что муж получает фотографии от девушки в два часа ночи? — Откуда ты знаешь время?
Молчание повисло в воздухе, словно натянутая струна.
Тамара глядела на мужа с таким взглядом, которого он никогда не видел — с полным и беспощадным пониманием. — Значит, правда, — прошептала она. — Господи, правда. — Там, — Не надо! — она подняла руку. — Не надо ничего говорить.
И так всё ясно.
Алексей опустился в кресло, внезапно постаревший лет на десять. — Это серьёзно? — тихо спросила Тамара. — Или просто развлечение? — Не знаю, — ответил он, не поднимая глаз. — Честно, не знаю. — Тридцать два года, Алексей.
Тридцать два года я стирала твои носки, готовила твои любимые котлеты, растила детей. — голос дрожал, но слова звучали отчётливо. — И ты не знаешь? — Пойми, она другая.
С ней я чувствую себя моложе. — Моложе? — Тамара усмехнулась горько. — А я что, старуха?
Мне пятьдесят восемь, не восемьдесят! — Вопрос ведь не в возрасте… — В чём тогда? — она села напротив, пристально вглядываясь в его лицо. — Объясни мне, в чём дело.
Что я такого сделала?
Алексей молчал, вертя в руках телефон.
На экране появилось сообщение: «Солнышко, когда увидимся?» Тамара тоже это заметила. — Солнышко? — она поднялась, немного пошатываясь. — Меня ты так последний раз называл лет двадцать назад. — Там… — А сколько денег ты тратишь на неё? — вопрос прозвучал резко. — На подарки для твоего «солнышка»? — Причём тут деньги? — При том, что наши общие доходы куда-то исчезают!
Что я уже полгода коплю на новую стиральную машину, а денег всё нет!
Алексей побледнел.
Похоже, он надеялся, что финансовая сторона его романа останется незамеченной. — И что теперь? — спросила Тамара, садясь обратно. — Что будем делать? — Не знаю, — повторил он. — Честно — не знаю.
Она смотрела на человека, с которым провела большую часть жизни, и вдруг осознала — он для неё стал совершенно чужим.
Незнакомец в знакомой рубашке, которую она гладила вчера вечером. — А дети в курсе? — тихо спросила она. — Что ты, конечно нет! — Но узнают, — кивнула Тамара. — Обязательно узнают.
И что тогда?
Алексей молчал.
За окном сгущались сумерки, и в комнате становилось темнее, но никто не включал свет.
На следующее утро Тамара проснулась в пять, как обычно, но рядом с ней не было Алексея.
Постель оставалась холодной — значит, он даже не приходил спать. — Папа остался на диване, — сообщила дочь Ирина, появившись на кухне с маленькой внучкой на руках. — Что у вас случилось? — Ничего особенного, — Тамара помешивала кашу деревянной ложкой, стараясь не смотреть в глаза дочери. — Просто немного поругались. — Мам, я уже взрослая.
Видно же, что дело не в простой ссоре.
Алексей вошёл в кухню, небритый и помятый.
Он молча налил себе кофе и уставился в окно. — Доброе утро, — сказала Ирина, но отец лишь кивнул. — Ир, а помнишь, как папа подарил мне кольцо на день рождения? — спросила Тамара внезапно. — Это было десять лет назад. — Конечно помню.
Красивое, с камушком. — А где я его теперь ношу? — подняла руку Тамара, показывая пустые пальцы. — Не знаю… А где? — В ломбарде, доченька.
Папа сказал, что нужны деньги на срочный ремонт машины.
Алексей резко обернулся. — Там, при чём тут это? — А при том, что машину ты так и не чинил, — спокойно сказала она, ставя тарелку с кашей перед внучкой. — Зато появились деньги на поездку в Карпаты.
Только не с нами.
Ирина перевела взгляд с матери на отца. — Папа, это правда? — Ирочка, это взрослые дела… — Очень взрослые, — подтвердила Тамара. — Особенно когда эти дела касаются девушки, младше твоей дочери. — Мам! — Ирина усадила ребёнка в стульчик. — Что ты говоришь? — Правду говорю.
У папы появилось солнышко.
Молодое, двадцативосьмилетнее солнышко.
Тишина затянулась.
Лишь внучка весело бултыхала ложкой в каше. — Пап, скажи, что это неправда, — тихо попросила Ирина.
Алексей смотрел в чашку с кофе, словно надеясь найти там ответ на все вопросы. — Я не хотел, чтобы вы узнали, — наконец произнёс он. — Не хотел? — Тамара села за стол. — А я не хотела, чтобы ты так поступал.
Но вот так всё и вышло. — Мам, может, вы поговорите наедине? — предложила Ирина. — При ребёнке… — При ребёнке что? — Тамара погладила внучку по голове. — Она пока не понимает, что дедушка оказался не очень хорошим человеком. — Не говори так! — вспылил Алексей. — Я просто… мне нужно время разобраться. — Тридцать два года — мало времени? — Мама, перестань, — встала Ирина. — Давайте все успокоимся. — А я спокойна, доченька.
Очень спокойна. — Тамара допила чай. — Просто теперь я знаю, с кем живу под одной крышей.
И что делать дальше. — И что ты будешь делать? — спросил Алексей, впервые за утро посмотрев ей в глаза. — Вот это, милый, ты узнаешь позже.
Она поднялась из-за стола и направилась к двери. — Мам, а ты на работу? — позвала Ирина. — Конечно.