— Доктор, скажите прямо! — голос Тамары дрожал, пальцы так крепко вцепились в край стола, что костяшки побелели. — Я больше не могу ждать!
Мужчина за столом медленно поднял голову. Свет настольной лампы отражался в его очках, скрывая глаза. Он отложил ручку и глубоко выдохнул.
— Четырнадцать недель беременности, — произнёс он спокойно, словно делал погодный прогноз.
Тамара застыла. Казалось, воздух вышел из её лёгких. Губы дрогнули, но звука не последовало.
— Как… — наконец прошептала она, чувствуя, как ком поднимается к горлу. — Это невозможно…
— Возможно, — доктор прикрыл карту ладонью и внимательно посмотрел на неё. — Разве вы не подозревали?
Тамара Сергеевна — стройная женщина 45 лет с короткой каштановой стрижкой и усталыми, но всё ещё яркими зелёными глазами — никогда не думала, что окажется в кабинете гинеколога клиники «Здоровье+».
Больницы всегда вызывали у неё глубокое отвращение. Резкий запах антисептиков, холодность стетоскопа, ослепительная белизна врачебных халатов — всё это напоминало о материнстве, которого она думала, что не познает. Но терапевт из поликлиники на улице Кленовой настояла:
— Обследование обязательно, Тамара Владимировна. В вашем возрасте нельзя пренебрегать здоровьем.
И вот она здесь, в душном кабинете с плакатами о женском здоровье, где каждый звук бумаги казался приговором.
— Но… как? — Тамара сжала виски, пытаясь сосредоточиться. — Мы с мужем… мы же…
Доктор наклонился вперёд, сложив руки на столе.
— Такое тоже случается. Поздравляю, — в голосе прозвучала слабая улыбка.
Тамара закрыла глаза. В голове промелькнуло: «Мне сорок пять. Я почти бабушка. И теперь…» Она выдохнула, ощущая, как слёзы катятся по щекам.
— Какой выбор?! — Тамара резко поднялась, сжимая сумку так крепко, что кожаный ремешок впился в ладонь. Голос дрожал, но не от страха, а от злости. — Вы хотите предложить мне… избавиться?
Доктор откинулся в кресле, словно отстраняясь от её тона.
— Я обязан рассказать вам о всех вариантах, — пробормотал он, быстро листая карту. — Медицинские показания, возрастные риски…
— Мой ребёнок — не «медицинская показание»! — Тамара резко открыла дверцу шкафа, где висело её пальто. — Я буду наблюдаться у другого врача. Того, кто не считает это ошибкой.
Его брови поднялись, но он протянул ей лист с анализами.
— Как хотите. Но витамины всё же возьмите, для…
— Спасибо, — она швырнула бумагу в сумку, не глядя. — Мне хватает двадцати пяти лет ожидания вместо ваших таблеток.
Дверь захлопнулась с таким звонким щелчком, что медсёстры в коридоре вздрогнули.
Телефон разрядился в тот самый момент, когда Тамара набирала номер мужа. «Символично», — горько усмехнулась она, глядя на чёрный экран.
«Алексей, свадьба через месяц… а теперь вот это. Как рассказать?»
Она закрыла глаза, вспоминая их годы попыток: бесконечные больницы, поездки в санаторий «Затока», где пахло смолой и надеждой, даже нелепый визит к глухой старухе-знахарке на окраине Яремче. Та, жуя коренья, буркнула: «Ребёнок придёт, когда перестанете ждать». Они с Алексеем рассмеялись в машине — а теперь…
— Господи, — Тамара вдруг рассмеялась сквозь слёзы, прижимая ладони к животу. — Мы ведь уже билеты в Грецию купили на юбилей…
Из динамика над головой доносились объявления о правилах посещения. Где-то капала вода из крана. А в её груди, наряду с давним страхом, вдруг забилось что-то тёплое и дикое.
«Леша… он сойдёт с ума от счастья.» Она поправила складки пальто и решительно направилась к выходу.
«Нужно срочно зарядить телефон. Купить тесты. Десять штук. И ещё…»
Мысли путались, но одна вещь была ясна: это — чудо!
И пусть врачебные прогнозы останутся там, где им место.
Тамара ехала в душном автобусе, прижатая к стеклу чужим локтем, но даже давка не могла омрачить её мыслей. В голове постоянно звучало: «Алексей… Он будет так счастлив!»
Долгое время они с мужем перестали надеяться. Десять лет назад, после бесконечных визитов к врачам, клиникам и даже к той самой ведунье, которую когда-то посоветовал дядя Петя, они махнули рукой. «Если Бог не дал — значит, не надо», — сказал Алексей тогда, а Тамара лишь молча кивнула, пряча слёзы.
Но теперь… Всё изменилось. Она прижала руку к животу, ещё плоскому и не выдающему тайну, и улыбнулась. «Он точно обрадуется», — подумала Тамара, вспоминая несколько недель назад, когда Алексей на кухне, с завистью рассказывая о соседе с семнадцатого этажа, говорил:
— Представляешь, у него четвёртый сын родился, — говорил он, размахивая вилкой. — А старшему уже двадцать восемь!
— Не поздновато ли в таком возрасте? — спросила Тамара, наблюдая, как его лицо озаряется редкой для него мечтательностью.
— Если бы я стал отцом сейчас… — он замолчал, потом тряхнул головой. — Мне было бы всё равно на возраст. Я бы горы свернул!
Внезапно её осенило. «Сюрприз!» Скоро юбилей — двадцать пять лет вместе. Уже заказан ресторан, торт… «Торт!»
— Вместо роз — медвежата! — прошептала Тамара, представляя, как Алексей увидит торт, удивится, а потом… Она расскажет ему всё. Она достала телефон и быстро набрала кондитера.
— Алло? Здравствуйте! Это Тамара, мы заказывали трёхъярусный торт на юбилей… Да, тот самый. Хотела внести изменения…
Голос дрожал от волнения. Она представляла праздник с тортиком, украшенным медвежатами и зайчатами, как Алексей удивлённо посмотрит, а она улыбнётся и скажет…
Но мечты так хрупки.
Последние дни перед праздником Тамара провела словно в сладком тумане. Она не замечала, что Алексей стал задумчивым, чаще задерживался на работе, а телефон всегда лежал экраном вниз.
— Что-то случилось? Ты какой-то другой в последнее время, — спросила она однажды вечером, когда он, уставившись в телевизор, не реагировал на слова.
— Просто устал, — пробормотал он, избегая взгляда.
— Может, к врачу сходить? — Тамара села рядом, положив руку ему на плечо.
— Всё нормально, — он резко поднялся. — Пойду приму душ.
Она не придала этому значению. «Переживает за меня», — подумала она. В конце концов, последние дни она действительно плохо себя чувствовала: тошнота, головные боли, странная усталость…,Теперь она понимала, в чём была причина. Даже утренний токсикоз встречала с лёгкой улыбкой.
«Скоро он всё узнает. Скоро всё изменится», — мечтательно думала Тамара, не подозревая, что судьба готовит ей совсем иной поворот…
На следующий день Тамара стояла перед зеркалом, наслаждаясь своим отражением. Платье, купленное специально к завтрашнему юбилею, идеально подчёркивало её фигуру. «Неужели прошло так много лет?» — размышляла она.
Дверь едва приоткрылась, и в комнату вошёл Алексей с букетом белых хризантем.
— Опять эти цветы… — прошептала Тамара, но её губы сами преобразились в улыбку.
— Нравится? — он подошёл ближе, а глаза его сияли той же искренней теплотой, что и тридцать лет назад.
— Как тогда… — она взяла в руки букет, и воспоминания нахлынули на неё. Школьный двор, смех, насмешки одноклассников. Тамара — гордая восьмиклассница, вокруг которой кружились все мальчишки, но никто не осмеливался на такое — забраться к ней в окно!
— Представляешь, он, как кошка, вцепился в подоконник! — позже смеялась подруга Людмила. — А записка! «Ты самая красивая на свете!» Рыцарь, и ничего больше!
— Рыцарь? — усмехнулась Елизавета. — Мелкий пацан, который даже бриться не начал. Тамара, как ты терпишь это?
— А мне нравится, — пожала плечами Тамара, хотя внутри всё дрожало.
Особенно после той драки.
— Слышь, жених, ты уже решил, куда невесту увезёшь? На Мальдивы или на местное болото? — ехидно произнёс Игорь Петров.
— Нет, это Тамара его повезёт, она ведь раньше школу окончит, значит, и раньше работать начнёт! — подхватил Артём Гаврилов.
Леша тогда не выдержал. Кулаки, крики, учитель физкультуры, который растаскивал их по разным сторонам. А после уроков он бросил на бегу:
— Ты всего на два года старше, но я… всегда буду тебя любить!
Тамара не успела ответить.
«Они просто завидовали.»
— Помнишь, как твои подруги пытались меня отговорить? — Алексей обнял её за талию, глядя в зеркало.
— Конечно! — Тамара засмеялась. — Елизавета называла тебя «мелким пацаном», а Юлия Белова утверждала, что «мужчина должен быть старше».
— А Людмила нас защищала, — усмехнулся он.
— Её тётя была старше мужа на девять лет!
Алексей рассмеялся, но в его глазах мелькнула тень.
— Знаешь, что я думаю? — он нежно поцеловал её в висок. — Они просто бесились от того, что у них не хватило смелости любить так, как мы.
Тамара задумалась. Возможно, он был прав. Игорь Петров так и остался одиноким, Елизавета Кошкина трижды разводилась, а Юлия Белова вышла за скучного бухгалтера и теперь жаловалась в соцсетях на «недостаток романтики».
— Знаешь, что я хотел сказать тем ребятам? — серьёзно спросил Алексей.
— Что?
— Что я всё равно добьюсь тебя.
Тамара улыбнулась, но сердце ёкнуло. Он действительно добился. И все эти годы им завидовали — тихо, злобно.
Но сейчас Леша, с которым она прожила столько лет, стоял перед ней с таким же букетом, и вдруг его взгляд стал чужим и холодным.
Куда исчезла та теплота, что ещё мгновение назад горела в его глазах? Тамара насторожилась, и Алексей заговорил без промедления.
— Ира, праздник придётся отменить. Ты сама позвонишь в ресторан?
— Почему? Что случилось?
Тамара не могла понять, что могло произойти, чтобы снять с повестки такое важное событие. Ресторан был оплачен, гости приглашены…
— Понимаешь, Ира, мы прожили много лет вместе, и я считал себя счастливым. Но пару месяцев назад познакомился с другой женщиной и… — он замялся, — полюбил её.
Теперь я понимаю, что бабушка была права, когда говорила, что мои невесты ещё играют в песочнице, а я ухаживал за тобой. Ира, ты была старше меня, а теперь стала ещё старше.
Хотя всего на пару лет, но всё же… старше. А я встретил молодую, красивую, стройную женщину. — Он почесал затылок. — Боже, что я говорю… Прости, это не главное. Главное в том, что у Дарины будет ребёнок. Я наконец-то стану отцом, и это сыграло решающую роль. Я долго думал, но решение принято. Давай расстанемся без конфликтов. Благодарю тебя за все годы, но наши пути расходятся. Прости.
Тамара задыхалась от боли, рвущей её изнутри.
— Уходи, — прошептала она. — Не хочу тебя видеть. Вещи соберу сама.
— Уходи! — почти крикнула она, схватившись за живот.
Алексей не стал задерживаться. Он вышел, не оборачиваясь. А Тамара сразу же вызвала скорую.
В голове не укладывалось, как человек может так легко предать. Предать того, с кем делил радости и горести, кому доверял самые сокровенные чувства, с кем было тепло в любой холод.
Кажется, ничто в мире не вечно — даже любовь рано или поздно уходит. Но каким бы ни было, всё это время она действительно была счастлива. Таких мужей, как у неё, многим только мечтать… Видимо, её счастье имелось срок.
Она решила не винить бывшего мужа. Бывшего… Как же больно было произносить это слово.
Пусть он будет счастлив с другой — сердцу не прикажешь. А Тамара найдёт счастье в ребёнке, которого Бог послал ей словно утешение…
Но предательство всё равно жгло душу.
Врачи сделали всё, чтобы сохранить беременность. Им это удалось, но Тамаре пришлось остаться в больнице до самых родов. Она не стала спорить. Подругам сказала, что уезжает в путешествие — не хотела, чтобы кто-либо узнал о позднем положении. Решила делиться радостью лишь после рождения малыша.
Из близких навещала её только мама, которая давно мечтала о внуках. Она поддерживала дочь во всём, словно сдувала с неё пылинки: приносила домашнюю еду, фрукты, гуляла с ней по больничному двору. И верила, что Тамара ещё увидит счастье.
Пару раз звонил Леша. Просил не держать зла, умолял встретиться, чтобы объясниться. Но Тамара лишь спокойно отвечала, что всё нормально, и желала ему счастья. После этого звонки прекратились. Правда, он прислал сообщение: «Ты была и остаёшься самой лучшей. Жаль, что так получилось. Прости.»,И она простила. Затаивать обиду — значит вредить только себе самой. Сердце должно оставаться открытым, иначе в нём не останется места для радости.
Она часто обращалась к малышу, уверяя его, что всё будет хорошо. Ведь у него появится любящая мама и бабушка. Только жаль, что дедушка не успел увидеть это счастье…
Первые месяцы пролетели незаметно, а последний казался бесконечно долгим. Но наконец наступил день, когда на свет появился её сын.
Тамара смотрела на него, не веря собственным глазам: это маленькое чудо — её ребёнок. Бабушка тоже была безмерно счастлива. Тамара арендовала отдельную палату — у неё было достаточно накоплений, чтобы не работать, пока сын подрастёт.
Под вечер, когда малыш крепко уснул, Тамара прилегла немного отдохнуть. Вдруг из коридора донёсся шум, голоса, грохот каталки… Потом всё затихло, и она уснула.
Утром Тамара проснулась с новым ощущением: теперь она — мама. Рядом спал её сын. И… за всю ночь он ни разу не заплакал. Она вскочила, подошла к люльке — малыш мирно посапывал. С облегчением вздохнула и пошла за врачом.
— Всё в порядке? — спросила она у медсестры. — Он так долго спит…
— Всё нормально, — ответила та несколько резковато. — Покормите его и смените пелёнки. Разберётесь.
— Что-то случилось? — Тамаре не понравился её тон. Разве не должны были всё объяснить?
— Вы не слышали? — медсестра вздохнула. — Вчера одну роженицу спасти не удалось. Её привезли после аварии слишком поздно. Девочку выходили, а мама умерла. Отец погиб на месте. Теперь девочка сирота… Полиция проводит допросы, всю ночь не спали.
Тамара кивнула и поспешила обратно в палату.
Сынок спокойно спал. Она боялась брать его на руки — такой хрупкий. Но, проведя пальцем по крошечной ладошке, он шевельнулся и приоткрыл глазки.
— Ты мой родной… — прошептала она, гладя малыша. — Какой ты прекрасный… Сейчас покушаем.
Она аккуратно взяла его, перепеленала и начала кормить, когда в палату вошла врач.
— Случай редкий, — сказала та. — В вашем возрасте молоко обычно пропадает, а у вас — в избытке. Малышу повезло. Но сцеживайтесь, иначе перегорите.
— Хорошо, — согласилась Тамара. Но сцеживание не удавалось.
На следующий день, выйдя в коридор, она услышала знакомый голос медсестры:
— Хотите помочь?
— Чем именно?
— Той сиротке. У неё нет молока, кормят смесью, а у вас его так много… Может, поделитесь?
Тамара застыла. Кормить чужого ребёнка?
Но как отказать?
— Хорошо, — тихо согласилась она.
Попытки сцеживания вновь не увенчались успехом. Тогда врач предложила:
— Можно попробовать кормить её самой… Если вы не против, конечно.
Тамара задумалась. Привязываться к чужому ребёнку… Но разве это плохо?
Вскоре ей принесли малышку. Такая маленькая, такая беззащитная… И почему-то показалось, что девочка похожа на её сына. Хотя, наверное, все новорождённые похожи.
Когда девочку унесли, Тамару посетила мысль: «Вот было бы здорово — иметь сына и дочку…» Но она сразу отогнала эту мечту. Это просто мечты.
Наступил день выписки. Тамара и её сынок Владимирчик чувствовали себя прекрасно. В последний раз, когда ей принесли девочку, она не удержалась:
— Что с ней станет?
— Наверное, попадёт в дом малютки, — вздохнула медсестра.
— Обидно… — прошептала Тамара. — Так и хочется её забрать.
— Бывали случаи, когда мамы забирали таких детей, — задумчиво сказала медсестра.
— Значит… это возможно?
— Да, но оформить не сразу.
На следующий день Тамара поинтересовалась у врача:
— Можно ли удочерить эту девочку?
— Нет, — ответила врач. — У неё есть дедушка, он оформляет опекунство.
— А… — Тамара опустила взгляд. — Хорошо, что у неё есть родные.
Возвращение домой
Тамара вернулась с сыном в родной дом. Мама убралась, подготовила детскую комнату и пригласила близких подруг. Как же она скучала по этому дому… Хотя он всё ещё хранил память о Лёше. При каждом воспоминании сердце сжималось.
Гости разошлись. Мама осталась помочь с малышом и прилегла отдохнуть…
Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина с печальным лицом.
— Здравствуйте, Тамара Юрьевна. Меня зовут Евгений Ильич… — начал он. — В роддоме дали ваш адрес.
— Проходите, — пригласила Тамара.
Он сел, помолчал и спросил:
— Вы замужем?
— Разведена, — нахмурилась она. — А зачем спрашиваете?,— Врачи сообщили, что вы кормили мою внучку. Я бесконечно признателен… И хотел бы попросить: не могли бы вы продолжить это делать?
— Но каким образом?
— Я предлагаю вам пожить у нас дома вместе с сыном. Няню для внучки я уже устроил, вас не будут нагружать никакими обязанностями — только кормить её. Моя дочь погибла… Внучка — всё, что у меня осталось. Если хотите, няня может помочь и с вашим малышом.
— Нет, это… невозможно.
— Я вас умоляю. Либо могу присылать машину за вами три раза в день.
— Нет, извините… — Тамара покачала головой.
Мужчина глубоко вздохнул, оставил визитку и ушёл.
Тамара долго стояла у окна, разглядывая визитку.
В её голове неутихающим эхом звучал вопрос: А что, если это — судьба?
— Какой наглец! — внезапно озвучился возмущённый голос её мамы. Она вышла из комнаты, голос её дрожал от гнева. — Я всё слышала!
— Мама, я не могу просто так забыть эту девочку… — Тамара смахнула слезу, но в её глазах засияла твёрдая решимость вместо грусти. — Я была готова стать ей матерью! Понимаешь? Забрать её к себе, чтобы никто больше не мог её обидеть!
Тамара Ивановна крепко обняла дочь, её руки слегка дрожали.
— Дорогая, не плачь, а то молоко пропадёт, — тихо произнесла она, но в голосе звучало не только беспокойство за Тамару. — Сейчас тебе нужно думать только о нашем мальчике. Только о нём.
— Мама… — вдруг Тамара вздрогнула, словно её озарило. — А если я соглашусь? — она сжала мамины руки, глаза сверкали. — Это ненадолго! Всего несколько месяцев… Но только если ты будешь рядом. Я без тебя не справлюсь.
— Господи, ну когда же ты повзрослеешь? — Тамара Ивановна закатила глаза, но в её взгляде читалась тревога. — Ты до сих пор ребёнок, Тамарочка. Я даже не знаю, что сказать…
— Мама, я чувствую — это судьба! — Тамара приложила ладонь к груди, словно пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. — Что-то внутри подсказывает, что я должна помочь этой малышке. Ты ведь поддержишь меня?
— Ну куда я денусь?! — мама развела руками, но в её голосе уже чувствовалась покорность.
Сердце бешено стучало, пальцы дрожали, когда Тамара набирала номер Евгения Ильича. Она чётко огласила свои условия, и он, к её удивлению, согласился практически сразу. Уже через пару часов она снова держала на руках маленькую Викторию. И снова это странное сходство… С Владимиром.
Дом Евгения оказался просторным и уютным, без излишеств, но тёплым, словно сама судьба привела её сюда.
Однажды, когда дети спали, а мама уехала проверить цветы, Тамара случайно наткнулась на фотоальбом. Листая страницы, она задержалась на последней.
Леша. Её бывший муж обнимал молодую, ослепительно красивую девушку, которая могла бы быть его дочерью.
В этот момент раздался голос Евгения, и Тамара вздрогнула, почти роняя альбом.
— Не хотела вас пугать, Тамарочка, — он стоял в дверях, взгляд скользнул по фотографии. — Ностальгия накрыла?
— Кто это? — резко спросила она, словно обвиняя, указав пальцем на Лешу.
Евгений помрачнел.
— Дарина. Моя дочь, — он тяжело вздохнул. — И… мать Виктории.
Тамара почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Я был против, — Евгений сжал кулаки. — Она грозилась разорвать со мной все связи, если я не приму его. Меня тошнило от того, что она выбрала мужчину моего возраста! Да ещё и женатого!
Тамара закрыла глаза.
— Я пытался их убедить… Но они не слушали, — голос Евгения дрогнул. — Потом он развёлся, клялся, что будет лелеять её… Но случилось непоправимое.
— Значит… Владимир и Виктория… брат и сестра? — произнесла Тамара вслух, сама не веря, что эти слова вырвались.
— Что?! — Евгений остолбенел.
И тогда Тамара поведала ему всю правду.
— Я… не могу поверить, — он смотрел на неё с восхищением. — Вы… благословили их?
— Я не знала, что он погиб… — Тамара сжала кулаки. — Но с судьбой спорить бесполезно. Пусть земля им будет пухом…
Прошёл год.
Тамара и Владимир продолжили жить в доме Евгения. Затем… Одно утро изменило всё.
Тихонько постучавшись в дверь её спальни, Евгений вошёл с корзиной подснежников. Он сел на край кровати, нервно перебирая стебли.
— Тамарочка… — голос его дрожал. — Дети растут. Скоро они начнут задавать вопросы… — он глубоко вдохнул. — Не пора ли нам стать настоящей семьёй?
Она знала, что этот момент наступит.
— Ты прав, — она улыбнулась сквозь слёзы. — Мы все заслуживаем счастья.
Женя достал кольцо. Бриллиант засверкал в утреннем свете.
— Банально, но… — он надел его ей на палец. — Я хочу, чтобы все знали — ты моя.
— В моём-то возрасте… — она рассмеялась.
— Возраст в голове, — он притянул её к себе. — А ты — мать двух прекрасных детей. Значит, ты самая молодая, самая красивая и…
— Самая счастливая, — она закончила за него.
Их губы встретились. А в соседней комнате звучал детский смех.
Счастье приходит к тем, кто умеет ждать. К тем, чьё сердце открыто. К тем, кто не боится любить снова.