Дмитрий проснулся и, как обычно, потянулся к теплому боку любимой супруги, укрытому пуховым одеялом. Люба, не просыпаясь, недовольно буркнула что-то во сне и оттолкнула его руку. Он обнял ее за талию, прижался носом к ложбинке между плечом и шеей и вдохнул родной аромат. Люба заерзала — ей стало щекотно — и отодвинулась.
Еще несколько минут Дмитрий лежал рядом, ощущая тепло жены, гладя мягкие складочки на ее талии. Затем тяжело вздохнул и поднялся с постели.
Он поставил чайник на плиту, шаркая ногами направился в ванную умыться.
Люба поднималась только к завтраку.
— Я тебе и обед сварю, и ужин приготовлю, а завтрак — сам себе делай. Надо — готовь, — заявила она спустя год после свадьбы.
С тех пор так всё и повелось: Дмитрий сам покупал продукты для утренней трапезы, сам готовил еду. Сервировал стол и звал жену. Люба появлялась растрепанная, сонная да еще сердитая.
— Чего лыбишься? — вместо приветствия бросала она.
Дмитрий знал: стоит ей выпить кофе да перекусить — сразу станет ласковой: улыбнется и даже поцелует перед уходом на работу.
Но сегодня он наткнулся рукой на пустоту. От неожиданности распахнул глаза — и понял: он не дома. Закрыл веки снова в надежде начать утро заново. Потянулся под одеяло в поисках жены… но всё было не так. Одеяло чужое, кровати нет — диван какой-то. Подушка непривычная. Всё вокруг было другим.
Он вновь открыл глаза шире. Комната оказалась незнакомой.
И женщина рядом была вовсе не та.
Не жена.
Не Люба.
С досадой Дмитрий закрыл глаза обратно — воспоминания нахлынули мгновенно.
Все началось с понедельничного утра. Люба проснулась раздраженной: завтрак ей пришелся не по вкусу, а кофе остыл еще до того как она добралась до кухни. Она с досадой вылила чашку кофе в раковину; брызги разлетелись по всей кухне: заляпали стену, пол… белоснежную рубашку Дмитрия… И галстук тоже пострадал — тот самый подарок от мамы…
Дмитрий не выдержал: сорвался на крик. Люба тоже вспыхнула мгновенно: ответила тем же тоном да еще запустила в него кружкой с остатками кофейной гущи — той самой, что не успела стечь в раковину полностью. Он стоял молча сжимая кулаки; лицо наливалось краской злости… А потом высказал всё накопившееся со дня свадьбы…
Люба же ни секунды не дала ему договорить: перебила тут же и вывалила всё своё недовольство начиная с самого их знакомства…
Причем крепкими словами.
Такое случалось у нее время от времени: когда эмоции захлестывали через край, она теряла контроль над речью и начинала говорить так, как научилась еще летом у бабушки в деревне…