— Тама, это Нина Петровна. Ты даже не представляешь, как мне плохо!
— Вам нужна помощь?
— Нет-нет, милая. Дима уже привёз лекарства из аптеки, они рядом стоят. Тебе лучше не подходить — заразишься сама или Олю заразишь. Я сама через пару дней позвоню.
Тама положила трубку на стол. Вот и приходится теперь держаться! Если пропущу работу, подведу весь коллектив. А если пойду — некому будет присмотреть за Олей. Но… можно взять девочку с собой.
Она посмотрела на дочь: та спокойно рисовала. Почему бы и нет? Просто нужно посадить её в уголок, дать всё для рисования и попросить не мешать.
Дима был в курсе, но молчал. Он только обратился к Оле:
— Зайка, помни договорённость? Если выйдешь из-за стола и кто-то тебя заметит, маме будет неприятно.
Оля серьёзно кивнула:
— Я ведь не совсем малая!
Дима еле сдержал улыбку и вышел.
Но неприятность нагрянула внезапно. Кто мог подумать, что хозяин вдруг вспомнит о том, что он владелец заведения, и решит обойти подсобные помещения? Тама как раз несла стопку посуды к сушилке, когда в комнату ворвался мужчина. Произошло столкновение — с грохотом посуда разлетелась по полу, словно хрустальные слёзы.
Наступила на мгновение тишина. И тут мужчина взорвался:
— Кто тебе дал право ребёнка сюда тащить?! Ты вообще понимаешь, что творишь?!
Из-за угла появилась Оля.
— Что это ещё за прицеп?! — накричал он.
— Игорь… — начала Тама, пытаясь объяснить, что Дима ни при чём, но не успела.
Из зала донёсся крик, затем грохот. Хозяин, видимо, бросился туда. Тама побежала за ним.
В центре зала лежал юбиляр, без признаков жизни. Люди стояли замертво, не зная, что предпринять. Его жена кричала безумным голосом:
— Скорую! Быстро вызовите скорую!
Кто-то шёпотом сказал:
— Уже поздно… Спасти невозможно…
Как тогда… Когда на улице упал человек, а её муж насильно посадил её в машину, запретив помогать. Потом, когда камеры показали, что врач уехала, Алексей обвинил её в позоре перед Кременчугом. После того случая её попросили уйти с работы. А когда она не могла понять почему, получила удар…
Тама оттолкнула Владимира Ивановича и других, наклонилась над мужчиной:
— Откройте окна! Все отойдите!
Кто-то повторял: