— Квартира — дело наживное, — согласилась Оксана. — Вот только я её наживала годами. С Богданом на руках, с твоим сыном, который тогда «временно» сидел без работы, а потом и вовсе ушёл от нас. Я тянула всё сама, месяц за месяцем. И теперь не обязана отдавать то, что заработала, только потому что «когда-то мы были семьёй». Когда-то — да. Сейчас — уже нет.
Ганна на мгновение умолкла. В трубке послышался шелест — будто она вышла из комнаты, прижала телефон плечом и стала рыться в шкафу.
— Я думала, ты разумнее, — произнесла она тише прежнего. — У меня сердце не на месте. Лилия бедная плачет, Александр ночами глаз сомкнуть не может. Мы же не милостыню просим. Мы по-родственному обращаемся. Продай квартиру — мы потом обязательно вернём деньги. Я тебе слово даю.
Оксана усмехнулась: она слышала эти «слова» от Ганны не раз и не два. Когда та клялась «не вмешиваться», а потом вдруг появлялась без предупреждения; когда обещала «не тревожить сына», но всё равно звонила среди ночи: «Оксана, приезжай, он опять напился». И когда они расходились с Александром окончательно, слово бывшей свекрови звучало так же привычно и пусто — как мелочь в кармане.
— Ваше слово остаётся вашим словом, — мягко ответила Оксана. — Я его уважаю. Но оно не отменяет моего решения.
— То есть ты даже обдумать это не хочешь? — голос стал тонким и натянутым, словно струна перед разрывом.
— Я уже всё обдумала, — спокойно произнесла Оксана. — И продавать квартиру я не стану.
— Ну и держи её себе! — резко выдохнула Ганна. — Только потом ко мне не приходи с просьбами о помощи для своего Богдана! Думаешь, я ему помогать буду? Не буду! У меня теперь другая семья и другая сноха!
— Вы это давно решили для себя сами, — ровно сказала Оксана. — Даже до того как услышали мой ответ. Берегите себя, Ганна. А Лилии желаю здоровья. До свидания.
Она отключила звонок и лишь усилием воли удержалась от того, чтобы со злостью швырнуть телефон на столешницу.
В кухню заглянул Богдан: щёки розовые после улицы, в волосах застряла травинка.
— Мам! А можно Данило к нам зайдёт ненадолго? Он обещал показать фокус с монеткой!
Оксана улыбнулась и указала на тетрадь:
— Полчаса после того как решишь вот эти пять примеров до конца. И руки сначала вымой.
Богдан недовольно вздохнул для вида, но тут же расплылся в улыбке и побежал в ванную комнату.
Оксана взяла чашку с мятным чаем и вышла на балкон. Вечер стоял ясный; соседка снизу раскладывала коврик сушиться прямо на перилах; по двору плыл аромат свежего укропа вперемешку с запахом огурцов из грядки неподалёку.
Никто вокруг даже представить себе не мог тот разговор, который только что состоялся здесь же на маленькой кухне возле узкого балкона… И это было к лучшему.
С Александром они развелись два года назад: развод прошёл тихо внешне, но ощущался тяжёлым грузом внутри – словно старый шкаф протаскивали через узкий дверной проём: цепляя углы стен и оставляя следы краски на косяках.
Сначала они просто перестали ужинать вместе без слов; затем перестали выключать свет друг за другом; потом он стал приходить так поздно домой, что спрашивать о причинах уже казалось бессмысленным… Когда он собрал вещи и ушёл окончательно – Богдан два дня ходил по квартире медленно-медленно: говорил вполголоса и сам выключал телевизор – чтобы «папе не мешать».
А потом всё вошло в ритм: кружки по расписанию у сына; работа у Оксаны; субботние встречи с отцом отмечались в календаре как отдельные события…
Поначалу Ганна звонила часто – почти каждый день… Потом всё реже… А однажды Оксана случайно услышала от соседки новость о том, что Александр женился снова… Она лишь пожала плечами – пожелав ему счастья про себя – потому что слов подобрать тогда так и не смогла… Просто пошла купить хлеба…
Квартира осталась за ней после развода по обоюдному соглашению: половину стоимости она выплатила Александру – оформив кредит и заняв часть суммы у двоюродного брата…