— Квартира принадлежит мне, и точка! — с жаром в щеках заявила Ирина.
— Но мы же вложили деньги… — начал возражать Алексей Иванович.
— То, что вы дали, хватило только на ремонт туалета! — Ирина уже не могла сдерживаться, выплескивая накопившееся раздражение. — Восемьдесят тысяч — и это весь ваш вклад! А теперь вы пытаетесь выдать это за… за…
Она окинула взглядом гостиную — чужие вещи, переставленная мебель, явственные следы того, что бывшие родственники рассчитывали задержаться надолго. На столике стояла фотография Тамары Сергеевны и Алексея Ивановича — та самая, что раньше висела в их гостиной. На диване лежали какие-то бумаги — мельком она заметила слово «договор» и своё имя.
— Мы просто хотели тебе помочь, — развела руками Тамара Сергеевна с видом обиженной невинности. — Ты одна, молодая женщина… А сейчас такие времена! Вокруг одни мошенники, аферисты…
— Да-да, — подхватил Алексей Иванович. — Мы о твоей безопасности думали. Район небезопасный. Никто не знает, кто может появиться…
Ирина перебила его:
— Я пустила вас на неделю, а вы тут устроили… — слова застряли в горле, от возмущения она не могла найти подходящих выражений.
Пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Внутри всё бурлило. Сколько потребуется времени, чтобы стереть следы чужого присутствия? Вернуть квартире прежний облик, уют, душу?
Деликатное покашливание Виктора Михайловича прервало тишину.
— Если позволите, — он сделал шаг вперёд. — По документам квартира принадлежит гражданке Ковальчук. Устные договорённости не дают права собственности, если нет оформленного договора дарения доли. Вложение денег нужно доказать в суде. Следовало делать это раньше, но можно попытаться и сейчас. Однако квартиру придётся покинуть.
Алексей Иванович с досадой скривился, а Тамара Сергеевна сложила руки на груди.
— Поэтому, — продолжил Виктор Михайлович, — если вы здесь против воли собственника, это может быть квалифицировано как незаконное проникновение. А самовольная замена замков…
— Не надо нам читать нотации! — вспыхнула Тамара Сергеевна. — Всё поняли. Собирайся, Алексей.
Следующий час прошёл в напряжённом молчании. Бывшие свекры собирали вещи, пытаясь сохранить достоинство. Ирина молча стояла у окна, не желая помогать, но и не решаясь оставить их без присмотра.
— Олег узнает, как ты с нами обошлась, — напоследок сказала Тамара Сергеевна, надевая перчатки.
— Пусть узнает, — спокойно ответила Ирина. — Мы развелись. У него другая женщина.
Когда дверь за ними закрылась, Ирина медленно опустилась в кресло. Квартира казалась необычайно пустой и тихой. Петро уже устанавливал новый замок.
— Вы как, в порядке? — спросил Виктор Михайлович, собираясь уходить. — Если что, звоните, номер я оставил.
Ирина кивнула, не сумев выдавить из себя ни слова благодарности. Все эмоции ушли, оставив после себя пустоту и странное облегчение.
Вечером позвонила Лариса, переживая о том, как прошла операция. Услышав рассказ, она предложила приехать, но Ирина отказалась.
— Мне нужно побыть одной. В своей квартире. За дверью с новым замком.
Через два дня, когда жизнь начала постепенно налаживаться, прозвучал неожиданный звонок. На экране высветилось имя, которое она почти год старалась не вспоминать: «Олег».
— Ирина, это я… — голос звучал неуверенно. — Родители всё рассказали.
— Да? — она старалась говорить спокойно. — И как они преподнесли эту историю?
— Сначала возмущались. Говорили, что ты их выставила. Но потом отец проговорился про замки… — Олег тяжело вздохнул. — Я понял, что они… перестарались. Извини, я не знал, что они задумали.
— Я знаю, — неожиданно для себя произнесла Ирина. — Ты бы не стал в этом участвовать.