— Ну, мама говорит, если мы с ней разругаемся, то ни дачи, ни наследства нам не видать…
Вот как. Настоящий шантаж. И мой муж на это повёлся.
— Богдан, послушай внимательно, — я взяла его за руку. — Я не подпишу эту дарственную. Ни при каких условиях. Это моё жильё, мне его оставила бабушка. И я не намерена передавать его твоей матери.
— Но мама…
— Пусть твоя мама живёт в своей квартире и радуется жизни. А мы останемся в моей. Если тебя это не устраивает — скажи об этом прямо. Сейчас.
Богдан долго молчал. Затем тихо произнёс:
— А если она правда изменит завещание?
Я печально улыбнулась.
— Значит, так тому и быть. Это её право. Но моя квартира останется при мне.
Он кивнул, поднялся и вышел из комнаты. Я слышала его голос на кухне — он звонил матери, что-то объяснял ей всё тише и тише.
Спустя полчаса он вернулся.
— Мама в истерике… Обзывает меня предателем и неблагодарным сыном.
— Мне жаль, — искренне сказала я.
— Наталья, а может быть, найдём компромисс? — вдруг оживился он. — Не дарственная… Может быть какой-то другой документ?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… доверенность какую-нибудь?
Я отрицательно покачала головой.
— Богдан, я не подпишу ни один документ, который даст твоей маме возможность распоряжаться моей квартирой. Это окончательно.
Он тяжело вздохнул и лёг рядом со мной на кровать, отвернувшись к стене.
А я лежала и размышляла: почему так выходит? Почему для того чтобы защитить своё законное право на собственность, мне приходится чувствовать себя виноватой? Почему я должна оправдываться?
Утром я проснулась раньше него. Богдан ещё спал, а я тихонько прошла на кухню. Села у окна с чашкой кофе и смотрела на город за стеклом. Где-то там, в соседнем районе Львова, свекровь тоже наверняка провела бессонную ночь в раздумьях над новым планом давления.
Зазвонил телефон — Лариса звонила. Я сбросила вызов. Через минуту снова звонок — снова отклонила. Потом пошли сообщения:
«Наталья, давай встретимся спокойно поговорим».
«Может быть вчера перегнула палку? Давай обсудим всё без эмоций».
«Наталья! Не молчи! Я же переживаю!»
Я выключила звук телефона и отложила его подальше.
Нет уж, Лариса… Мы уже всё обсудили как следует. Моё «нет» остаётся неизменным: квартира принадлежит мне — и точка.