В кармане что-то зашуршало. Оксана осторожно сунула руку внутрь — нащупала сложенный вчетверо листок. Развернула его.
Оказалось, это был чек. Из ресторана «Северянин». За вчерашний вечер. Два бокала вина, крабовый салат, стейк. Ужин на пятнадцать тысяч гривен.
В тот самый вечер, когда он якобы «заканчивал презентацию».
Оксана уставилась на аккуратные строки. Внутри что-то сжалось — не от ревности, вовсе нет. От изнеможения. От бесконечной лжи и притворства.
Раздался звонок в прихожей. Она вздрогнула и поспешно спрятала чек обратно в карман.
На пороге стояла Ганна — в фартуке, с банкой варенья в руках.
— Малиновое, — протянула она банку. — Сама варила. Может, заглянешь ко мне на чай?
Оксана бросила взгляд на приоткрытую дверь своей квартиры: неубранная постель в спальне, чек в пиджаке…
— Неудобно как-то…
— А чего ж неудобно? — соседка понизила голос до шепота. — Муж ведь на работе? Значит, время есть поболтать.
У Ганны дома пахло корицей и немного кошками. На подоконнике кухни теснились герани, а над ними висел старенький календарь с котятами. Под ним притаился древний радиоприёмник, бубнящий о погоде.
— Присаживайся, — загремела чашками хозяйка дома. — Чайник только что закипел.
Оксана опустилась на табуретку и пригладила складку на домашнем платье. В голове всё вертелся тот злополучный чек: пятнадцать тысяч гривен — почти половина её прежней зарплаты в турфирме.
— Я тебя зачем позвала-то… — Ганна поставила перед ней чашку чая и присела рядом. — У меня племянница есть, Таня… Недавно развелась она… Тоже муж… ну ты понимаешь… В общем, помогла ей одна организация: юрист там хороший и психолог тоже есть. Всё бесплатно делают.
Пальцы Оксаны слегка задрожали от напряжения.
— Зачем вы мне это говорите?
— Потому что жить в страхе у себя дома — это неправильно.
На лестничной площадке хлопнула дверь. Оксана вздрогнула так сильно, что пролила немного чая из чашки.
— Тише ты… — Ганна выглянула наружу и облегчённо выдохнула: — Это к Мельникам пришли слесари.
Она достала из серванта потрёпанный блокнот и быстро записала что-то на листке бумаги.
— Вот тебе номер той организации… И Тани тоже записала, если вдруг понадобится поговорить…
— Я не…
— Возьми просто так… выбросишь потом, если решишь не звонить…
Оксана машинально убрала бумажку в карман халата. Цифры перед глазами расплывались от напряжения или усталости…
Вернувшись домой, первым делом она проверила пиджак мужа: чек был всё там же. Села на край кровати и достала телефон из сумки. Набрала номер Ярины.
Три длинных гудка…
— Он мне изменяет… — сказала она вместо приветствия.
Повисла пауза…
— Ты давно об этом знаешь? — раздался приглушённый голос подруги.
— Только сейчас поняла… Чек нашла…
В трубке послышалось шуршание бумаги или одежды…
— Оксан… ну какая теперь разница? После всего того… Какая уже разница с кем он ест свои ужины?
Оксана молчала долго… За окном проехал автомобиль; свет фар скользнул по стенам комнаты тенями…
— Я копила деньги… На его костюм… Себе обеды не брала… В парикмахерскую полгода не ходила… А он…
— Ты дура! Господи… какая же ты дура! – голос Ярины дрожал от слёз…
Домофон звякнул снова где-то у двери прихожей; Оксана вздрогнула всем телом…
— Мне пора идти…
— Подожди! Квартира ведь всё ещё…
Она нажала кнопку отбоя раньше окончания фразы подруги. Внизу консьержка о чём-то говорила по телефону – наверное докладывала о визите соседки или курьера… Интересно было бы узнать: платит ли он ей больше за молчание, чем потратил вчера вечером на два бокала вина?
К обеду небо затянуло серыми тучами без просвета… Оксана стояла у плиты и помешивала суп – Дмитрий любил с фрикадельками; лепила их добрых полчаса – старалась сделать одинаковыми по размеру…
В кармане халата лежали две бумажки: одна с номером от Ганны и Тани; другая – ресторанный чек… Два напоминания о том, что жизнь может быть другой… Два повода задуматься о переменах…
Раздался звонок в дверь квартиры… На пороге стоял курьер с огромным букетом алых роз…
— Соколова Оксана?