Когда у сестер сгорел дом, каждая восприняла случившееся по-своему. Екатерина не могла сдержать слез — ей казалось невыносимым, что теперь им негде жить, а все нажитое годами превратилось в пепел.
Валерия же, прижимая к себе кота, испытывала облегчение от того, что они остались живы и невредимы. Именно в этом проявлялась разница их характеров: одна видела лишь утраты и беду, другая старалась находить светлые стороны даже в самом страшном.
Приютила их соседка Ганна. Она переживала не меньше Екатерины — качала головой и снова и снова повторяла:
— Вот ведь беда какая приключилась!
Екатерина чувствовала сочувствие женщины и начинала перечислять всё потерянное. Эти разговоры напоминали бесконечные жалобы и могли длиться часами.
Валерия в этих беседах участия не принимала — ей это казалось пустой тратой времени. Её больше волновало будущее: как они будут жить дальше? Почти все деньги и документы сгорели вместе с домом — уцелели только паспорта.
В последний момент Екатерина схватила сумки, но из всего имущества у них остались лишь две расчёски, флакон духов, губная помада, немного лекарств и пять тысяч гривен.
Екатерина ещё не знала: у сестры тоже был выбор — что спасти во время пожара.
Валерия проснулась позже — её разбудили крики сестры и кот, который прыгнул на неё, а затем спрятался под кроватью. Первая мысль была — схватить самое ценное и бежать. Но вместо того чтобы достать деньги и документы из шкафа, она потратила драгоценные секунды на то, чтобы вытащить испуганного кота из-под кровати.
После этого она уже ни о чём не думала — просто пробиралась к выходу сквозь дым. На улице её охватил кашель; отдышаться долго не удавалось. Она помнила: Екатерина хотела вернуться за деньгами — тогда Валерия успела её остановить.
Деньги лежали в комнате Валерии в шкафчике под замком. Если бы Екатерина вернулась внутрь за ними — возможно, успела бы открыть шкафчик… но выйти обратно живой ей бы уже не удалось.
Валерия ни на миг не пожалела о своём решении спасти любимого питомца. Но сказать об этом сестре так и не решилась: знала — та едва ли поймёт или простит её выбор. Эти деньги копились долго: Екатерина работала без выходных ради мечты купить машину.
Некоторые вещи всё же удалось спасти после пожара: немного посуды да садовые инструменты чудом уцелели.
Разбирая завалы на пепелище, Екатерина опустилась на железную кровать — единственную оставшуюся целой мебель — тяжело вздохнула… а потом снова зарыдала над обломками прежней жизни.
— Лучше бы нам вовсе не рождаться… — прошептала она сквозь слёзы.
Валерия присела рядом и осторожно взяла сестру за руку:
— Всё наладим… Новый дом мы сейчас не построим, но землю можно продать. На эти деньги купим комнату в общежитии или коммуналке. Зарплата будет в пятницу… долгов нет… Деньги пока отложим… Люди уже кое-что принесли – одежда есть, продукты тоже найдутся… Потом всех поблагодарим как следует… Документы восстановим… Ганна нас пока никуда не выгоняет… Мы справимся…
Она крепко сжала руку сестры – искренне веря каждому своему слову.
— Деньги… – всхлипнула Екатерина вновь – Всё накопленное пропало за один миг! И ведь никого винить нельзя – ущерб взыскать невозможно! Я ведь днями пропадала на складе ради этой машины! Права получила! У нас никого нет – обратиться просто некому! Как теперь жить?
Причиной пожара стала забытая кастрюля на плите. Но обсуждать это они избегали – понимали: если начнут выяснять кто виноват в том дне – могут окончательно рассориться. А сейчас им нужно держаться вместе как никогда прежде.
— Мы можем попробовать найти маму… – несмело предложила Валерия.
Екатерина резко отдёрнула руку будто обожглась:
— У нас нет матери! И прошу тебя больше об этом даже не говорить!
Мама у них действительно была… но отказалась от дочерей ещё в роддоме. Их воспитанием занималась бабушка – пожилая женщина со строгими взглядами на жизнь. Отца девочки никогда не знали – его имя отсутствовало даже в свидетельствах о рождении; бабушка ничего от внучек никогда не скрывала.