То, что предстало перед её глазами, глубоко потрясло Ульяну. В тесной комнатушке стояли две кровати, детская люлька, стол и шкаф — свободного пространства почти не оставалось. София готовила еду на общей кухне, которой пользовались ещё три семьи.
— Ульяна, — сухо произнесла невестка.
— София, я пришла навестить внуков.
— Вот они.
Дети возились на полу между кроватями. Павел сооружал что-то из кубиков, а Богдан лежал на одеяле, разглядывая потолок.
— Как у вас дела? — осторожно поинтересовалась женщина.
— Как видите. Существуем.
— Может, всё же найдёте какой-то выход из этой ситуации?
— Какой именно? Вы ведь не хотите ничего менять.
— А вдруг есть другой путь?
— Какой, например?
— Не знаю точно. Может, вместе подумаем?
— Мы уже всё обсудили. Единственный выход — это ваша квартира.
— А если попробовать снять жильё?
— На какие средства? У нас и на еду не всегда хватает!
Ульяна перевела взгляд на внуков, и сердце сжалось от боли. Условия действительно были тяжёлые.
— А если я буду помогать вам с арендой?
— Сколько вы можете дать?
— Пятнадцать тысяч гривен в месяц.
— Этого недостаточно.
— Больше я просто не смогу.
— Знаете что, — сказала София, — давайте прекратим этот разговор. Вы не хотите нас поддерживать — это ваше дело. Но и мы не обязаны поддерживать с вами отношения.
Ульяна попыталась поговорить с Владиславом, но он встал на сторону жены:
— Ульяна, если ты не собираешься нам помогать, то и говорить не о чем.
— Владислав, я же твоя мать!
— А я твой сын! Ты можешь нас выручить, но отказываешься.
Ульяна ушла, не добившись ничего. После этого ни он, ни София больше не отвечали на её звонки.
Прошёл месяц. Затем ещё один. Ульяна сидела в своей просторной двухкомнатной квартире и чувствовала себя одинокой. Да, она сохранила привычный уклад. Но ценой этого стала потеря семьи. Внуков она больше не видела. Сын полностью оборвал связь. А София, случайно встретив бывшую свекровь на улице, просто перешла на другую сторону дороги.
И всё же Ульяна не испытывала сожаления по поводу того, что осталась в своей квартире. Хотя одиночество давило, она понимала: душевная боль от утраты общения с родными не утихает. С каждым днём надежда на примирение таяла — обида, укоренившаяся в их сердцах, казалась непреодолимой. И теперь Ульяна уже не верила, что когда-нибудь вновь увидит сына и внуков за своим столом.