— Вот и проверь. А потом — говори мужу.
— Боюсь, — призналась Татьяна. — Как я могу такое сказать? Он же её сын! Они поссорятся, а я окажусь виноватой.
— Ты не обязана страдать из-за его матери! — резко ответила Нина. — Настоящий мужчина встанет на защиту своей жены. Если он тебя любит — поймёт. Если нет — значит, у тебя и так проблемы куда серьёзнее.
Половину дня Татьяна провела в раздумьях, но в конце концов приняла решение.
Вечером, когда Алексей вернулся, она осторожно начала:
— Игорь, мне нужно кое-что рассказать… Это тяжело, но я не могу молчать.
— Что случилось, дорогая? — встревоженно спросил он. — Ты бледная, всё в порядке?
— Со здоровьем всё в порядке. Просто… Игорь, это касается твоей мамы.
Он нахмурился.
— Что-то с мамой?
Татьяна глубоко вдохнула и поведала всё: о пропажах, подозрениях, о камере в медведе и записи. Алексей слушал молча. Его лицо сначала выражало недоверие, затем шок, а потом — гнев.
— Ты серьёзно? — наконец выдавил он. — Ты хочешь сказать, что моя мать… ворует твоё бельё? И ещё… примеряет его?
Татьяна молча нажала пробел. На экране появилась Людмила Петровна — у комода, с бюстгальтером в руках, перед зеркалом.
— Я просто показываю то, что увидела, — тихо произнесла Татьяна.
Алексей вскочил с дивана и начал ходить по комнате.
— Не могу поверить… Это же моя мать! Она что, с ума сошла?
— Я понимаю, как тебе тяжело, — сказала Татьяна. — Но это правда. И ты сам это видишь.
— Что теперь? Что делать? Я не могу просто закрыть глаза на это… Но и разговаривать с ней… Я не знаю, как.
— Ты обязан с ней поговорить, — твёрдо заявила Татьяна. — Это ненормально. Это необходимо прекратить.
Алексей кивнул, достал телефон и набрал номер. Голос дрожал, но он старался говорить спокойно:
— Мам, привет. Приезжай сегодня, нам нужно поговорить.
Татьяна жестом попросила включить громкую связь.
— Что-то случилось, Игорёк? — прозвучал голос Людмилы Петровны. — Ты как-то странно говоришь.
— Всё в порядке, мам. Просто нужно обсудить кое-что важное.
— Хорошо, сынок. Приеду через пару часов.
Алексей положил трубку. В животе у него застыл ледяной ком. Он знал: этот разговор всё изменит.
Два часа тянулись бесконечно. Татьяна пыталась поддержать Алексея, говорила тихо, касалась его руки, но он был словно в оцепенении — молчаливый, напряжённый, не способный ответить. Он бесцельно бродил по квартире, время от времени бросая взгляд в окно, словно пытаясь увидеть приближающуюся фигуру.
Наконец раздался звонок. Алексей глубоко вдохнул, будто готовясь к прыжку в ледяную воду, и пошёл открывать дверь. На пороге стояла Людмила Петровна — аккуратно уложенные волосы, безупречный макияж, привычная улыбка.
— Игорёк, что случилось? — спросила она, целуя его в щёку. — Ты такой бледный, всё в порядке?
Он отстранился, не ответив, и жестом пригласил её в комнату.
— Мам, нам нужно поговорить, — сказал он, стараясь говорить ровно, но голос дрожал.
Людмила Петровна села на диван, настороженно осматриваясь.
— С Таней что-то? — сразу спросила она.
— Речь не о ней, мам. Речь о тебе.
Она слегка вздрогнула.
— Обо мне? О чём ты, Игорёк?
Алексей глубоко вздохнул.
— Мам, я всё знаю. Зачем ты забираешь вещи у моей жены? Почему ты… крадёшь её нижнее бельё?
Людмила Петровна резко отпрянула, словно получила удар.
— Что?.. Что ты говоришь? — прошептала она, но в глазах мелькнул страх.
— Я знаю, что ты приходишь, когда нас нет, и берёшь её вещи. Я знаю, что ты примеряешь их. Мам, это… это ужасно.
Она попыталась встать, но он остановил её взглядом.
— Не отрицаешь? Таня мне всё рассказала.
— Таня! — презрительно выкрикнула свекровь, бросив на сына полный ненависти взгляд. — Она подговорила тебя? Распустила язык, наврала бог знает что! Да она просто хочет нас разлучить! Ей нужно, чтобы ты был только её, чтобы я исчезла!
Алексей не стал спорить. Он подошёл к компьютеру, открыл папку и повернул экран к матери.