— Мирон, — Оксана устало взглянула на мужа. — Завтра нужно расплатиться с поставщиками. Без этих средств мы не сможем покрыть задолженность. У тебя есть возможность закрыть долг?
— Нет, — он покачал головой. — Всё ушло на ремонт машины.
— Тогда у нас серьёзные неприятности.
Они молча закрыли кафе и направились домой. Оксана ощущала, как между ними вырастает невидимая преграда. Мирон явно сомневался в том, что Марьяна могла взять деньги. А она была уверена: именно сестра мужа виновата.
Проснулась Оксана рано утром. Мирон лежал рядом, уставившись в потолок.
— Ты не спишь? — спросила она вполголоса.
— Думаю, — ответил он, не отводя взгляда от потолка. — О вчерашнем разговоре.
— И к чему пришёл?
Мирон тяжело вздохнул и сел на край кровати.
— Поедем вместе в кафе. Помогу тебе с тестом. А с Марьяной поговорим, когда появится.
Оксана кивнула. Ни облегчения, ни радости она не почувствовала — лишь усталость и тревожное предчувствие терзали её душу.
В шесть утра они прибыли в кафе. Мирон без слов надел фартук и принялся помогать замешивать тесто. Работали рядом, но каждый был погружён в свои мысли; между ними словно пролегла трещина непонимания.
Марьяна появилась неожиданно рано — около восьми, когда тесто уже поднималось, а первая партия пончиков золотилась в масле. Она вошла тихо, с виноватым выражением лица и всё в том же платье со вчерашнего дня.
— Привет, — пробормотала она, избегая взгляда сестры-in-law. — Я сегодня пораньше пришла.
— Вижу это, — отозвалась Оксана сухо. — Что же это: совесть проснулась?
— Оксан… давай без обвинений, — вмешался Мирон примирительно. — Я же просил разобраться спокойно.
Марьяна молча натянула фартук и начала расставлять чашки по столам; руки её заметно дрожали.
— Марьяна… — Оксана положила на стойку журнал учета продаж и выручки. — Вчера вечером в кассе недоставало пятнадцати тысяч гривен. Последней её проверяла ты и оставила записку о том, что всё сошлось до копейки.
Мирон подошёл ближе к жене и внимательно посмотрел на сестру:
— Марьяночка… скажи честно: ты брала деньги?
Марьяна опустила голову и сцепила пальцы:
— Я хотела вернуть… правда! Просто Клим позвал меня срочно на фотосессию… нужны были деньги для образа… Я бы всё вернула из зарплаты! Честное слово!
Услышав это признание, Оксана ощутила внутри холодную ясность: её подозрения подтвердились.
— Ты взяла пятнадцать тысяч гривен из кассы… и солгала мне прямо в глаза, — произнесла она ровным голосом.
— Это не кража! — вспыхнула Марьяна. — Просто заняла! Вычти из моей зарплаты!
В этот момент дверь распахнулась: Зорян вошёл привычно расслабленным шагом.
— Ну что тут у вас? Семейный совет? — он оглядел напряжённые лица вокруг себя. — Что случилось?
— Удивишься… твоя сестра взяла из кассы пятнадцать тысяч гривен и даже не собиралась об этом говорить нам, — горько сказала Оксана.
— И что такого? — Зорян пожал плечами с безразличием. — У неё была срочная ситуация… Вычтешь из зарплаты – делов-то!
Оксана резко повернулась к нему:
— Ты не понимаешь… Это не просто «делов-то». Это называется хищение средств!
Зорян закатил глаза:
— Да перестань ты драматизировать! Из-за каких-то бумажек трагедию устраиваешь? Мы ж вроде как одна команда…
Оксана вспыхнула:
— Это вовсе не «одна команда»! Это мой бизнес! Мой кредит висит надо мной! Мои бессонные ночи за этим стоят! А вы просто числитесь работниками!
Она повернулась к Марьяне:
— С сегодняшнего дня ты уволена!
Марьяна ахнула от возмущения:
— Мирон! Ты слышал?! Она меня увольняет!
Мирон попытался вмешаться:
— Может быть… стоит обойтись без таких резких решений? Она ведь призналась…
Оксана резко оборвала его:
— Призналась только потому что её прижали к стенке! И ни разу даже не извинилась!
Зорян вдруг повысил голос:
— Всё ясно с тобой! Ты просто зазвездилась! Сестру мужа увольняешь?! Да я тоже ухожу тогда! Надоело работать под твоим диктатом!
Марьяна зарыдала навзрыд и закрыла лицо руками:
— Всех разогнала!.. Из-за каких-то копеек!!
Мирон обнял сестру за плечи в попытке утешить её; затем достал бумажник и вынул несколько купюр:
— Вот… держи… Пятнадцать тысяч гривен… Я верну за неё…
Оксана тихо произнесла:
— Дело вовсе не в деньгах…
Он понимающе кивнул:
— Знаю… Но ты могла бы быть немного мягче… Они ведь старались помочь тебе как могли…
Зорян открыл дверь перед сестрой:
― Пошли отсюда… Пусть наслаждается своей правотой…
Мирон бросил взгляд на жену полным сожаления взглядом:
― Я провожу их… потом вернусь…
― Не утруждайся… ― холодно ответила она ― Справлюсь сама… как всегда…
Когда они ушли, Оксана осталась одна среди тишины пустого кафе. Впервые за долгое время она остро ощутила всю тяжесть одиночества своей борьбы за порядок: даже собственный муж так до конца её и не понял…