— А я знаю. Ты не хочешь принять чужого ребёнка. Тебе хочется, чтобы Тарас принадлежал только тебе.
— Это неправда.
— Тогда объясни, почему Виктория несчастна?
— А может, потому что она сама не хочет меня принимать?
Лицо Ганны потемнело.
— Она должна тебя принимать? Девочка, потерявшая мать?
— Мы все что-то утратили…
— Что именно ты потеряла?
— Спокойствие. Доверие мужа. Возможность жить в своём доме без постоянных оправданий.
— Вот как! — Ганна резко поднялась. — Значит, тебе тяжело? А ей, по-твоему, легко?
— Не знаю. Спросите у неё.
— Я спрашиваю у тебя! Ты взрослая женщина! Ты должна была стать этой девочке матерью!
— Я старалась!
— Каким образом? Подозрениями? Упрёками?
— Я никого не обвиняю!
— Тогда почему она тебя боится?
Оксана тоже встала.
— А может, дело не в том, что она меня боится? А в том, зачем она вас настраивает против меня?
— Что ты сказала?
— То, что думаю. Виктория не хочет делить отца и делает всё возможное, чтобы вытеснить меня из этой семьи.
Ганна побелела от гнева.
— Ты обвиняешь ребёнка в манипуляциях?
— Я просто констатирую факты.
— Какие же это факты?
— Любое моё действие трактуется как злой умысел. Мне никто не верит. Меня автоматически считают виноватой во всём.
— Потому что ты и есть виновата! — выкрикнула свекровь. — Ты так и не смогла стать для неё матерью!
— А почему я обязана это делать? Почему вся ответственность лежит только на мне?
— Потому что ты взрослая!
— И это означает что? Что я обязана терпеть любое отношение к себе?
Ганна шагнула ближе.
— Это значит: ты должна полюбить детей своего мужа!
— А если они сами этого не хотят?
Свекровь с силой ударила ладонью по столу:
— Довольно! Ты против внучки? Против беззащитного ребёнка?! Тогда убирайся отсюда! Я ведь сразу говорила — ты ему не пара!
Оксану охватило странное чувство облегчения — словно с плеч упал тяжёлый груз.
Она тихо произнесла:
— Хорошо.
Ганна нахмурилась:
― Что хорошо?
― Я уйду.
― В каком смысле уйдёшь?!
― В обычном. Соберу вещи и покину этот дом.
Свекровь растерялась:
― Я вовсе не это имела в виду…
― А что тогда?
― Чтобы ты одумалась… изменилась…
― Я меняться не собираюсь, Ганна. Потому что ни в чём не виновата.
Оксана направилась в спальню и достала чемодан. Свекровь последовала за ней по пятам:
― Подожди… может быть, всё ещё можно исправить…
― Нет. Всё именно так плохо. Вы сами сказали — я ему не пара.
― Но Тарас…
― Тарас уже давно сделал выбор между мной и своей дочерью. Просто мне об этом ничего не сказал.
Ганна прошептала:
― Что же ты наделала…
Оксана спокойно складывала одежду:
― Я избавила всех от мучений: Виктория будет спокойнее, Тарасу больше не придётся метаться между нами, а вы перестанете волноваться за внучку.
― А как же ты сама?..
― А я начну жить своей жизнью.
Когда Тарас вернулся домой, Оксана уже закончила собирать вещи. Мать торопливо объясняла ему ситуацию прямо в прихожей. Он вошёл в спальню бледный и встревоженный:
― Оксан… что происходит?..
Она ответила спокойно:
― Ничего особенного. Просто ухожу отсюда навсегда.
Тарас был ошеломлён:
― Но почему?..
Оксана посмотрела на него устало:
― Потому что здесь для меня нет места больше…
Он опустил глаза:
― Мама сказала… вы поссорились из-за Виктории…
Она покачала головой:
― Мы ничего не выясняли… Просто расставили точки над «и».
Он попытался понять её взглядом:
– И к чему пришли?..
– К тому, что я плохая мачеха и неспособна полюбить чужого ребёнка…
– Это же чушь!
– Тогда скажи: почему ты никогда меня не защищал?..
Тарас промолчал снова – ответ был очевиден без слов…
– Вот видишь… Мне надоело быть виноватой во всём подряд…
– Но мы можем поговорить обо всём…
– Уже поздно обсуждать… Твоя мама права – мы с тобой несовместимы…
Оксана взяла чемодан и направилась к выходу:
– Оксан… пожалуйста… останься…
– Прощай, Тарас…
На лестничной площадке пахло свежей краской – кто-то наверху делал ремонт квартиры. Оксана вызвала такси и молча ждала возле стены с облупившейся штукатуркой.
Сев в машину, она назвала адрес:
– Парковая шестнадцать.
Там жила её близкая подруга Мария.
Мария встретила её без лишних расспросов – просто крепко обняла и поставила чайник на плиту.
Остальные вещи Оксана забрала спустя неделю – когда дома никого из семьи уже не было.
А ещё через семь дней сняла небольшую студию неподалёку от поликлиники, где работала.
Странно было осознавать: впервые за долгое время ей стало легко дышать.
Через месяц раздался звонок от Тараса:
– Виктория призналась… Всё придумала сама… Боялась потерять моё внимание…
Оксана сидела на балконе своей новой квартиры с чашкой кофе и наблюдала за кошками во дворе.
Она ответила ровным голосом:
– Понятно…
– Прости меня… Я был слепым идиотом…
– Это уже ничего не меняет…
Он замолчал:
– Как это?.. Я ведь тебя потерял!
Она вздохнула:
– Не из-за фантазий твоей дочери… а потому что ты мне больше не верил…
Он пытался возразить:
– Но теперь-то я всё понял!
Её голос остался спокойным:
– Мне уже всё равно…
Он прошептал:
– Оксан…
Она улыбнулась про себя:
– Знаешь… Жить без необходимости доказывать свою правоту — вот настоящее счастье…
Он умолял:
– Вернись… Всё будет иначе…
Но она лишь покачала головой:
– Нет… Уже поздно… Потому что я изменилась…
Оксана отключила телефон.
Во дворе кошки играли под солнцем; вокруг царили тишина и покой.
На следующий день она записалась на плавание — давно мечтала об этом.
Не ради кого-то другого — просто потому что самой этого хотелось.