— Дом в деревне можно продать, и на эти деньги купим еще квартиру. Сейчас время такое, Нина, что недвижимость — это самое выгодное вложение.
— Отец не согласится дом продать. Он еще в прошлом году все лето там жил.
— Ну а этим летом ни разу там не был. Мне самому приходилось все лето туда мотаться и траву косить, чтобы соседи не нажаловались куда следует. Мне заняться, что ли, больше нечем? Раз не может старик за домом следить, так нечего и упираться. Говорю тебе, дом нужно срочно продавать, а деньги в дело пустить.
— Легко сказать, да трудно сделать, — возразила жена.
Дом, о котором шла речь, принадлежал не одному поколению ее предков. Еще три года назад отец женщины жил там на постоянной основе, но когда у отца случился первый приступ, Нина и ее муж забрали старика к себе.
После первого приступа отец довольно быстро оправился, а вот второй, случившийся прошлой осенью, надолго уложил его в постель. Сейчас Николай Максимович уже мог самостоятельно передвигаться по квартире и даже выходил гулять, однако о том, чтобы вести хозяйство самому, не могло быть и речи.
С недавних пор муж Нины начал заговаривать о том, чтобы продать отцовский дом, но Нина все никак не решалась заговорить об этом с Николаем Максимовичем. Женщина была уверена, как только она заведет об этом речь, отцу сделается хуже.
Тем вечером, когда супруг Нины вновь заговорил о продаже дома, дочери и зятю казалось, будто Николай Максимович уже крепко уснул. Но старик просто лежал в своей кровати, крепко сжав веки.
Он уже не первый раз слышал подобные разговоры и с тоской ожидал того, когда Нина явится к нему с просьбой дать разрешение на продажу дома.
Николай Максимович рассуждал вполне здраво, и он понимал то, что рано или поздно дом все равно придется продать. Но пожилому мужчине безумно хотелось оттянуть этот момент. Столько всего было связано с этим домом, что Николаю Максимовичу казалось, будто не будет дома и не станет его самого. Именно так!
В его возрасте человек больше живет воспоминаниями, чем тем, что происходит прямо сейчас. А все воспоминания Николая Максимовича жили в том самом доме. Вот, к примеру, его мама качает в люльке маленькую сестренку Лизоньку. Мама поет колыбельную песню, а Коля еле слышно ей подпевает.
Слова той песни Николай Максимович помнил до сих пор, и мамин голос словно жил в каждом уголочке старого дома. И Лизонька, и мама Коли умерли той же зимой, которая выдалась очень суровой. Сестренка Коли умерла от воспаления легких, а мама ушла вслед за ней, не сумев пережить смерть своего ребенка.
Следующим воспоминанием, до сих пор заставляющим сердце Николая Максимовича усиленно биться, был тот день, когда он сделал предложение своей будущей жене Анюте. Перед этим они долго целовались под яблоней в саду возле старого дома, и у Николая от счастья кружилась голова.
Старик до сих пор мог в подробностях описать, какое платье было тогда на его невесте, как были уложены ее волосы и как заблестели глаза Анюты, когда Николай попросил ее руки.
А потом, незадолго до их свадьбы, отца Николая насмерть придавило упавшим деревом. Свадьбу пришлось отложить, и Коля помнил, как поддерживала его Анюта и не давала с головой погрузиться в свое горе.
Через несколько лет в том самом доме зазвучит смех маленькой дочки Николая и Анны, послышится топот ее ножек, и Коля снова будет чувствовать себя самым счастливым человеком на земле.
Еще много всего было в жизни Николая Максимовича. И хорошего, и не очень. Как, собственно говоря, и в жизни любого другого человека. Но все, что у него было, осталось жить в этом старом доме, где ему был знаком каждый закуток, каждые выступ на стене и скрип каждой половицы.
— Да уж, упрямства твоему отцу не занимать! — произнес зять Николая Максимовича, а потом он сказал такое, что Николаю Максимовичу показалось, будто он ослышался, — хотя, по сути, старика можно признать невменяемым, тогда и разрешения у него спрашивать не придется.
С замиранием сердца пожилой мужчина стал вслушиваться в дальнейший разговор дочери и зятя.
— Перестань! Я поговорю с отцом для начала. Завтра поговорю, обещаю, — ответила Нина, и в коридоре послышались ее шаги.
Николай Максимович даже дышать перестал, когда дверь в его комнату приоткрылась. Старик слышал, как дочь, удостоверившись в том, что он крепко спит, тяжко вздохнула и прикрыла обратно дверь.
Ни на следующий день, ни в последующие Нина так и не заговорила с отцом о продаже дома. Старик страшно радовался этому, решив, что зять на какое-то время успокоился, позабыв о своих планах.
Однако, как ни странно, к Николаю Максимовичу зачастили врачи. На здоровье он не жаловался, и старику казалось непонятным такое повышенное к нему внимание.
Тем утром сразу после завтрака Николай Максимович отчего-то почувствовал себя дурно. У него страшно закружилась голова, он с трудом воспринимал действительность и еле-еле ворочал внезапно онемевшим языком. Как будто специально пришедшая в тот же день участковый врач, осмотрев старика, сказала, обращаясь к его дочери:
— Думаю, придется на какое-то время поместить вашего отца в стационар, а там посмотрим.
Вот это «там посмотрим» больше всего и напугало пожилого мужчину. Он решил, что зять все-таки убедил Нину пойти на кардинальные меры. Вполне вероятно, даже поспособствовав тому, что Николаю Максимовичу тем утром стало так плохо.
Например, ему могли подмешать в чай какое-либо лекарственное средство. А если дело и дальше так пойдет, то в скором времени Николая Максимовича и вовсе запрут в стенах казенного заведения.
Тогда-то старик и принял решение действовать. И пока еще не поздно хотя бы на какое-то время снова оказаться в стенах родного дома. Он никому ничего не сказал и, улучив момент, когда в квартире никого не было, вышел на улицу.
Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, мужчина шел по улице не спеша, как будто прогуливаясь. Да и ноги, отвыкшие от ходьбы, не позволяли идти слишком быстро. Так потихоньку Николай Максимович добрался до остановки общественного транспорта и сел в автобус номер двадцать четыре.
Доехав до автовокзала, старик присел на скамейку. То ли от переизбытка эмоций, связанных с его побегом, то ли просто от волнения, но Николаю Максимовичу сделалось нехорошо.
В висках стучало, и в горле стояла страшная сухость. Мужчина немного расстегнул молнию на куртке и, откинувшись на спинку сидения, громко втянул в себя воздух.
— Вам плохо? — раздался позади него звонкий голосок.
Старик обернулся и увидел легко одетого мальчишку, на вид лет одиннадцати-двенадцати.
— Все хорошо со мной. Не волнуйся. Я просто быстро шел и немного устал, — поспешил ответить Николай Максимович. Затем, оглядев мальчугана с ног до головы, он спросил, — а ты почему такой раздетый по улице шастаешь? Так и заболеть недолго. Куда твоя мама смотрит?
Парень посмотрел на старика исподлобья и пробурчал себе под нос:
— В бутылку она смотрит, куда еще.
Мальчишка отошел в сторону. Переосмыслив его слова, Николай Максимович поднялся и сам подошел к нему.
— Эй, подожди-ка. На вот, накинь.
Мужчина скинул с себя куртку и протянул ее мальчику.
— Что это? Зачем?
— Бери, говорю. Октябрь на дворе, а ты в одной рубахе гуляешь.
— А вы как же?
— На мне, как видишь, еще много чего надето. С некоторых пор я стал одеваться словно кочан капусты. Сам не знаю, отчего так. Старость, друг мой, диктует свои законы бытия.
Мальчик будто со знанием дела покивал и улыбнулся. Под пристальным взглядом Николая Максимовича он все-таки натянул на себя куртку.
— Моя бабушка тоже надевала на себя много одежды, даже когда просто выходила во двор, — проговорил мальчонка и, поежившись, застегнул молнию на куртке.
— А где сейчас твоя бабушка? — спросил старик.
— Померла прошлой весной.
Мальчишка тяжело вздохнул. В голове у Николая Максимовича уже сложилась определенная картинка касательно судьбы этого пацана. По всей вероятности, мать его пьющая женщина, а растила парня в большей степени бабушка. Он и отзывается о ней с теплотой в голосе, а про мать свою и говорить не хочет.
Мужчина решил не расспрашивать мальчика ни о чем, лишь спросил его имя и где он живет.
— Живу на Гороховской улице, а зовут меня Матвеем. А как ваше имя?
— А я, значит, Николай, а по отчеству Максимович. Знаешь что, Матвейка, давай я тебя до дома провожу? Тут недалеко вроде бы. Надо же мне куртку свою забрать, а без нее я тебя не отпущу. Вон ветер какой поднялся.
— Нельзя мне домой, — насупившись, проговорил мальчик.
— Это еще почему?
Матвей упорно молчал.
— Да говори как есть! Я же не твоя учительница, можешь не бояться того, что кому-нибудь нажалуюсь.
Матвей еле заметно улыбнулся.
— Да я и не боюсь. Понимаете, там у мамки гости, а один из них сказал, что у него деньги из кармана пропали. Ну и давай меня в этом обвинять. Вот я и сбежал от них.
— А ты, значит, деньги не брал?
— Да, честное слово, не брал я его денег! Я вообще из комнаты не выходил, специально телевизор погромче включил, чтобы их криков не слышать.
— Да, брат, ситуация, — задумчиво покачал головой Николай Максимович. Затем, будто что-то решив для себя, спросил, — ну а мамка тебя не хватится?
— Она через пару часов уснет, не добудишься. А когда очнется, хватится только о том, не осталось ли чего в бутылке.
— Тогда знаешь что? Я приглашаю тебя к себе в гости! — с воодушевлением воскликнул старик. — Дом у меня, правда, обветшал слегка, но мы с тобой общими усилиями его в порядок приведем. Печку затопим, красота будет.
— А далеко он, твой дом?
— Сорок километров по трассе всего. Поедешь?
Матвей раздумывал ровно три секунды, а потом деловито кивнул головой.
— Вот и славно. Пойдем пообедаем сначала где-нибудь, а то я дома давно не был, там, кроме картошки в подвале, ничего нет. Да и ту, наверное, уже мыши поели.
***
В тот день Рита решила свести счеты с жизнью. Сил терпеть у нее уже не было, горе пожирало ее изнутри, и женщина боялась сойти с ума. Уже четыре месяца прошло с тех пор, как в аварии погиб ее муж, но Рите все никак не становилось легче. Матвей снился ей каждую ночь, и сны те были настолько реальными, что молодая вдова порой стонала во сне под натиском поцелуев своего усопшего мужа.
Любовь, что существовала между Ритой и Матвеем, никак нельзя было так просто выкорчевать из сердца. Такая любовь живет вечно и неважно то, что одного из возлюбленных уже нет в живых. Любовь от этого не становится меньше. И Рита продолжала так же страстно любить своего мужа.
Вот только дотронуться до него она могла лишь в своих снах. Поэтому Рита и решила — ей тоже не место здесь. Она должна быть там, куда ушел Матвей и точка!
Опыта, как расстаться с собственной жизнью, у Риты не было. Но девушка твердо решила, что самый надежный способ — это спрыгнуть с моста в реку. Плавать Рита никогда не умела, а вода осенью в реке такая холодная, что вряд ли ей придется долго мучиться.
Размышляя над этим, Рита даже улыбалась. Всего несколько часов, и она вновь увидит Матвея. Или хотя бы будет гораздо ближе к нему, чем сейчас.
***
Николай Максимович и его новый маленький знакомый расположились в небольшом кафе возле пристани. Пожилой мужчина, наплевав на запреты врачей, купил целую груду горячих жареных чебуреков и два стакана чая.
Когда-то давно они с его женой Анютой, когда приезжали в город, тоже любили покупать чебуреки и есть их, сидя на скамейке в парке. Мужчина до сих пор помнил их вкус и то, с каким наслаждением его Аня уплетала эти чебуреки.
Пообедав, Николай Максимович и его новый друг вышли на набережную. До автобуса, отправляющегося в поселок, оставалось еще больше часа, и они решили провести время, прогуливаясь вдоль реки.
Матвей бросал камушки в реку, а Николай Максимович глазел по сторонам. Его внимание привлекла девушка, стоящая на мосту. Ее тоненькая фигурка чем-то напоминала его жену Анюту, и мужчина нет-нет да и бросал взгляды в сторону моста.
Внезапно девушка как будто начала взбираться на перила, и Николаю Максимовичу показалось, что она собирается прыгнуть в воду. Старик, даже не успев осознать, что происходит, громко прокричал, указывая рукой в сторону моста:
— Матвей!
Собственный крик замер в горле. Николай Максимович почувствовал страшную боль в груди. Ноги у него подкосились, и старик повалился на землю.
***
Рита стояла на мосту и смотрела на реку. Вода внизу казалась такой мутной, что девушке неожиданно стало страшно. А что, если оттуда, снизу ей совсем не будет видно небо? Вот она, холодная, лежит на дне реки, а ее любимый смотрит с небес и не видит ее.
Как-то река с ее мутными водами перестала казаться Рите тем самым местом, где она сможет вновь повстречаться со своим мужем. Поэтому девушка долгое время медлила и не решалась воплотить свой план в действие.
В тот момент, когда Рита все же подтянулась на руках и уже свесилась вниз, откуда-то с берега раздался голос. «Матвей», — донеслось до нее. Рита резко обернулась и увидела, как на берегу прямо на земле лежит мужчина. Не раздумывая, Рита бросилась туда. Когда молодая женщина спустилась с моста и подбежала к лежавшему на земле мужчине, возле него уже сидел мальчик и тряс старика, приговаривая:
— Николай Максимович, что с вами? Вы чего? Чего случилось-то?
Рита вызвала скорую помощь, а уже по дороге в больницу старик пришел в себя. Осознав, что его везут в больницу, Николай Максимович заплакал.
— Аня, Анечка! Я так и не добрался до нашего дома! Неужели я больше никогда туда не попаду? Нееет, пожалуйста! Мне нужно домой! Прошу вас!
Слезы текли по морщинистым щекам. Старик вздрагивал всем телом, и тогда врач велел сделать ему укол.
Когда старика доставили до больницы, его сразу забрали в отделение реанимации, а Рита и Матвей остались на улице.
— Это твой дедушка? — спросила Рита, обращаясь к мальчишке.
Мальчик помотал головой.
— Нет. Мы только сегодня познакомились. Он дал мне свою куртку. Ой, а как же Николай Максимович теперь без куртки? Как вы думаете, можно ему передать одежду? А если он умрет? Нехорошо, что у меня осталась его курточка.
Матвей и сам не заметил, как заплакал, вытирая слезы рукавом куртки Николая Максимовича.
— Не умрет. Не переживай так. Как тебя зовут, кстати?
— Матвей.
— Как? Матвей? Это правда?
— Правда. А что?
— Ничего.
Рита и сама готова была заплакать. Сказывалось напряжение последних дней, да и вообще ей стало казаться, будто события сегодняшнего дня произошли совсем не случайно. И этот мальчик по имени Матвей, и старик, по иронии судьбы спасший жизнь Маргарите. Все это будто было ниспослано откуда-то свыше.
Мальчик вытер слезы и неожиданно спросил:
— А что вы делали там, на мосту? Я видел, что вы наклонились так низко, будто собрались прыгнуть в воду.
Рита не ответила на его вопрос, лишь поежилась под взглядом мальчишки.
— Знаете, я, когда был маленьким, однажды случайно упал в эту реку. С мальчишками играли, и кто-то меня толкнул. Тогда тоже была осень, и вода была такой холодной, просто жуть! Я до сих пор помню, как у меня заледенело все тело. А мать меня потом еще отругала за то, что пришел домой в мокрой одежде. — Матвей вздохнул и добавил, — если я приду домой в чужой куртке, мать подумает, что я ее украл. Лучше вы возьмите ее, а потом передадите Николаю Максимовичу. Ладно?
Матвей принялся раздеваться.
— Погоди. Куда ты пойдешь в одной рубашке? Холодно сегодня, простудишься. А почему, кстати, ты без одежды гуляешь на улице?
Мальчик махнул рукой.
— Так получилось. А с Николаем Максимовичем мы собирались в деревню поехать. У него там старый дом, в котором он уже давно не бывал, потому что все болеет и в городе у дочери живет.
— Так нужно сообщить его дочери о том, что ее отец в больнице.
— Не нужно. Николай Максимович тайно из дома ушел. Потому что дочка его решила своего отца в интернат для стариков отправить.
— С чего ты взял?
— Мне Николай Максимович по секрету сказал. Говорит, дочка с зятем ему даже лекарства какие-то подсунули, чтобы старик ничего не соображал. Они дом в деревне хотят продать и купить еще одну квартиру.
Рита скептически отнеслась к тому, что узнала от Матвея. В ее понимании родная дочка не могла так поступать со своим отцом. Вот если бы у Риты был отец, ей наверняка намного проще было бы пережить потерю своего мужа. Родные люди, как считала Рита, могут поддержать в горе и разделить его с тобой. Только у Риты никаких родственников не было, а теперь и Матвей, ее единственная любовь, ушел, оставив Риту совершенно одну на этой земле.
В тот день, простившись возле входа в больницу, Рита и маленький Матвей договорилась завтра встретиться здесь же. Рита пришла перовой и случайно стала свидетельницей разговора незнакомых ей мужчины и женщины.
— Это ты во всем виноват! Пристал ко мне с продажей этого дома! И чего тебе приспичило?! Папа и без этого одной ногой в могиле.
— Да сколько можно ждать?! Может, он еще лет десять проживет!
Рита вспомнила то, что рассказывал ей вчера Матвей, и догадалась, кто перед ней. Молодой женщине страшно захотелось высказать дочери Николая Максимовича все, что она обо всем этом думала, но девушка сдержалась. Она прошла мимо них и, присев на скамейку, стала дожидаться вчерашнего маленького знакомого, тезку своего погибшего мужа.
Матвей появился минут через десять. Мальчик, запыхавшись, пробормотал:
— Простите. Мать ночью куда-то ушла и взяла с собой и свои, и мои ключи от квартиры. Так что я не мог выбраться.
— Твоя мама выпивает? — догадалась Рита.
Матвей со вздохом кивнул.
— Мои родители тоже были пьющими. Отец в сугробе замерз, а мать грузовик сбил, когда она, ничего не соображая, шла прямо по проезжей части. Ладно, пойдем попробуем разузнать что-нибудь о твоем вчерашнем знакомом.
К Николаю Максимовичу их не пустили, но зато Рита узнала о том, что старику уже гораздо лучше и скоро его переведут в общую палату. Рита и Матвей приходили в больницу каждый день, и вскоре Николай Максимович уже сам смог спускаться вниз, чтобы повидаться с ними. В один из таких визитов Рита дала старику обещание, девушка заявила, что как только он окончательно поправится, она сама отвезет мужчину в его старый дом в деревне.
Так и случилось. В самом начале декабря Рита впервые после гибели своего мужа села за руль. Поколесив немного по городу, чтобы чувствовать себя более уверенно, девушка забрала сначала Матвея, а потом они вместе подъехали к дому Николая Максимовича. Старик дожидался их во дворе. В руках у него была объемная сумка, а на лице блуждала блаженная улыбка.
— Ох, и разозлился мой зять, узнав, куда я собрался! — весело сообщил Николай Максимович, садясь в машину.
Дорога даже с учетом пробок заняла чуть менее часа. По мере приближения к поселку Николай Максимович становился все более сосредоточенным, перестал шутить, что делал всю дорогу, и, глядя прямо перед собой, теребил в руках собственную шапку.
Автомобиль затормозил возле калитки. Несколько минут Николай Максимович не двигался с места. Затем он неспешно вылез из машины, постоял возле забора, погладил обшарпанные доски. Скрипнула калитка, и хозяин дома вошел в свои владения.
— Заходите, чего вы там? — обернувшись, проговорил старик.
Весь остаток дня гости помогали Николаю Максимовичу приводить его жилище в относительный порядок. Дом выглядел обиженным, и даже печь им не сразу удалось растопить. Только к вечеру помещение хотя бы примерно стало выглядеть жилым и даже будто бы уютным. Дед достал откуда-то из закромов малиновое варенье, и они пили чай, уплетая и те продукты, что привезла с собой Рита.
— Хочу сказать вам обоим огромное спасибо! — приподняв чашку с чаем, произнесла Рита. — Вы, наверное, и сами догадались о том, что я собиралась сделать в тот день, когда мы с вами познакомились. Так вот, после нашей встречи что-то внутри меня изменилось. Боль, живущая в сердце со дня смерти моего мужа, стала восприниматься иначе. Словно светлая печаль о том, что у меня было, а у других, может, и нет. Я имею в виду мои чувства к мужу. Ведь любовь — это дар, а я воспринимала ее как свою собственность, которую у меня отняли. Но тем вечером, когда я вернулась домой, так и не совершив самоубийства, я поняла, что не имею никакого права так поступать. В память о муже я должна хранить в своем сердце это чувство, ведь пока жива я, живет и наша с ним любовь. Наверное, вас обоих послали мне ангелы! Вы спасли меня от собственной гордости и безумия.
Рита благодарно улыбнулась, а Матвей неожиданно проговорил:
— А моя мама уже месяц как совсем не пьет. Прости, Рита, но я рассказал ей о твоих родителях и сказал, что если она продолжит пить, то с ней обязательно случится что-нибудь подобное.
— Вот это замечательная новость! — воскликнул Николай Максимович.
Позже старик принес альбом с фотографиями своей жены, и они целый вечер провели, разглядывая старые снимки. Николай Максимович даже словно помолодел, рассказывая различные истории из своей жизни. А перед тем, как пойти спать, старик сказал:
— Вот теперь и помереть не страшно! Я сегодня словно повидался и со своей женой, и со всеми своими родными, что уже умерли. Спасибо вам за то, что помогли мне побывать в этом доме!
На протяжении той зимы почти каждые выходные Рита привозила Николая Максимовича в его старый дом. Матвей тоже приезжал вместе с ними, чистил снег, носил дрова, словно взрослый мужчина. Дом больше не выглядел заброшенным, он спокойно ждал своих новых обитателей и радостно встречал их, улыбаясь чистыми окнами.
***
— Привет, солдат! Как там твоя служба? — с улыбкой спросила Рита, едва на экране появилось лицо Матвея.
— Служим потихоньку. Ты уже на месте? Передай от меня поклон Николаю Максимовичу.
— Не волнуйся, передам.
Рита бросила взгляд на надгробие, откуда на нее с улыбкой смотрел тот, кто, как считала Рита, подарил ей вторую жизнь. Женщина перевела взгляд на своего мужа, который в этот момент доставал из багажника корзинку с едой. Сегодня был день памяти по Николаю Максимовичу, и Рита с мужем приехали навестить его могилу.
Матвей сейчас служил в армии, а дома его ждала девушка по имени Катя. Мама Матвея вот уже несколько лет как не прикасалась к спиртному, и, насколько было известно Рите, невеста Матвея и его мама очень хорошо ладили между собой.
— Рит, как там дом Николая Максимовича, не снесли его новые хозяева? — спросил Матвей.
— Представляешь, Матвейка, я и сама очень удивилась тому, что дом до сих пор стоит. И не просто так стоит, новые хозяева его вовсю реставрируют!
— Вот это да! Значит, дом будет продолжать жить?
— Жить и пополняться новыми историями! — улыбнулась Рита и положила руку на свой живот, как она делала это уже целых семь месяцев.
Женщине все еще не верилось в то, что она скоро станет матерью. В тот момент, когда она стояла на мосту, глядя на темные воды реки, она больше всего на свете сожалела о том, что никогда не увидит своих детей.
Автор: Юферева С.
