Но какая же пропасть разделяла этих двух женщин!
Маргарита выращивала цветы на продажу — начинала с небольшой теплицы у себя во дворе, а теперь поставляла розы и хризантемы уже в три магазина города. Она записалась на бесплатные курсы по компьютерной грамотности, освоила видеосвязь, и каждое воскресенье они созванивались. Никогда не спрашивала, когда те вернутся. Только говорила: «Как хорошо, что у вас всё складывается благополучно».
— Мам, может, тебе тоже стоит попробовать чем-то заняться? — осторожно предлагала Оксана после очередного разговора о том, как тяжело Валентине Михайловне переносить одиночество. — Есть ведь курсы…
— Я тебе не Маргарита, — резко обрывала мать. — Мне это не нужно. Мне нужна моя дочь рядом.
Этот довод невозможно было опровергнуть. Он стоял как глухая стена.
Вдруг зазвонил телефон Оксаны. На экране высветился номер матери.
— Да, мам?
— Оксана… — голос звучал непривычно: не плачущий, как бывало раньше, а будто задавленный изнутри. — Оксана, мне очень плохо.
Сердце оборвалось.
— Что случилось? Где ты?
— Дома… Я… мне нехорошо. Очень нехорошо. Приезжай. Прошу тебя.
Оксана прижала трубку к уху так сильно, что пластик больно впился в кожу щеки. Паника накрыла её с головой. Роман заметил перемену в её лице и тихо увёл Лесю в сторону.
— Мамочка, держись! Я прилечу! Буду через… — она судорожно прикидывала время в уме. — Через семь часов максимум! Ты можешь говорить? Как ты сейчас?
— Приезжай… — прошептала Валентина Михайловна едва слышно. — Пожалуйста… Если что-то случится… я хочу тебя увидеть.
Последующие часы стерлись из памяти Оксаны: пересадки в аэропортах сменялись такси и пробками на дорогах.
Когда она вставила старый ключ в замок квартиры и вошла внутрь, Валентина Михайловна сидела на кухне с чашкой чая перед собой.
Не в палате под капельницей. А дома за столом.
— Доченька! — вскочила она навстречу с распростёртыми руками. — Приехала! Наконец-то!
Оксана застыла на пороге кухни. Внутри что-то надломилось тихо и незаметно – словно треснула тонкая нить.
— Ты… здорова?
Мать отвела взгляд в сторону.
— Мне действительно было плохо… Но потом отпустило…
— Ты говорила про скорую помощь…
— Ну… я подумала… Врачи приехали… Посмотрели… Сказали давление поднялось… Укол поставили – полегчало… Но мне правда было плохо тогда, Оксана… Честное слово…
Кухню окутало молчание: знакомые обои с выцветшими цветами, привычный запах дома и тот самый стол под клеёнкой – всё осталось прежним. А вот выражение лица матери стало чужим и непонятным.
— Ты солгала мне… – произнесла Оксана почти шёпотом. – Ты специально сказала неправду только чтобы я приехала…
— Я хотела тебя увидеть! Ты ведь никогда не приезжаешь!
— Я бываю здесь каждый год!
— Этого недостаточно! – всплеснула руками Валентина Михайловна.– Ты должна быть рядом! Я твоя мать!
— Моя жизнь там теперь… Там мой дом… моя семья… моя дочь…
— Твоя дочь – это моя внучка! – перебила её мать.– И ты можешь воспитывать её здесь – в нормальной стране среди нормальных людей, которые говорят на понятном языке!