— Мне просто не везёт в этом году, — произнесла я, и собственный голос прозвучал так отчётливо, будто его произнёс кто-то за моей спиной.
Юрий сидел напротив в кресле с немного потёртыми подлокотниками, перекладывая ручку из одной руки в другую.
На низеньком столике между нами стоял стакан воды и лежала аккуратная стопка белых салфеток.
Часы на стене тикали слишком громко для такой небольшой комнаты.
— «Не везёт», — спокойно повторил он.
— Ага, — кивнула я. — Работа, Лариса, Тарас… Всё навалилось сразу.
— Давайте разберём по пунктам, — он слегка подался вперёд, как человек, привыкший не жалеть узлы, а распутывать их по одному.
Если идти по порядку, то всё выглядело так.
В январе нас «оптимизировали», и моя должность делопроизводителя вдруг стала ненужной. Хотя документы из офиса никуда не исчезли.
В марте Лариса упала у себя дома так неудачно, что серьёзно повредила ногу. С тех пор ей было трудно даже дойти до кухни без посторонней помощи.
В мае Тарас сложил свои рубашки аккуратной стопкой, сверху положил паспорт, сел на край дивана и спокойно сказал:
— Я подал на развод.
Я тогда ещё успела спросить:
— Почему так резко?
Он смотрел не на меня — за окно.
— С тобой всегда одно и то же, — произнёс он. — Ты годами твердишь одно: тебе не везёт. Я устал жить под этим вечным серым небом.
Слово «пасмурный» тогда особенно задело. Даже не само слово — интонация насмешки в голосе Тараса.
Теперь же я рассказывала всё это уже третьему человеку за месяц: сначала Ганне, потом Полине… теперь вот Юрию в сером свитере. История постепенно превратилась почти в отрепетированный рассказ. Только каждый раз одни и те же слова звучали немного иначе.
— Значит вы говорите: «мне не везёт», — вновь повторил он мои слова.
— А как ещё это назвать? — пожала я плечами. — Всё вроде шло нормально… а потом как обрушилось сразу всё разом…
Он помолчал немного и снова закрутил ручку между пальцами.
— А если попробовать вообще этого не говорить?
— В каком смысле?
— Не использовать фразу «не везёт», — он посмотрел прямо мне в глаза. — Найти другое выражение для описания происходящего.
Я усмехнулась сквозь усталость:
— Думаете, если я назову это иначе, Лариса вдруг пойдёт пешком по лестнице без боли? Или Тарас вернётся?
— Ни Лариса с её травмой, ни заявление от Тараса тут ни при чём, — спокойно ответил Юрий. — Перелом остаётся переломом. Развод остаётся фактом. Но вы сейчас говорите вовсе не о медицинских или юридических терминах… а о своей жизни как о явлении целиком.
Я замолчала и уставилась на одну выбившуюся из пачки салфетку – она торчала белой полоской словно мысль без продолжения.
— Вот сейчас вы бы как это сформулировали? – спросил он негромко.
Я оглядела его стол с блокнотами и попыталась подобрать слово:
— Чёрная полоса…
«Чёрная полоса», – произнесла я тихо сама себе как приговор без апелляции.
Он слегка улыбнулся уголком губ – искренне и просто:
— Если позволите… предложу небольшой эксперимент?
— Давайте уже хоть что-то пробовать… – кивнула я обречённо. – Эксперименты звучат лучше тупика…
— Попробуем неделю прожить без этих формулировок: ни «не везёт», ни «чёрная полоса». Вместо них говорим: «Сейчас трудно… но я ищу выход».
Я даже сначала не поняла смысл сказанного:
— Это что… заговор какой-то?
Он покачал головой:
— Нет-нет… Просто другая формулировка мышления. Слова влияют на мысли… мысли ведут к действиям. Когда человек говорит себе: «Мне не повезло» – он будто ставит точку заранее. Всё решено за него внешними силами… А если убрать этот штамп – может появиться движение вперёд…
Я тихо спросила:
— То есть вы хотите сказать… это моя вина? Что Лариса упала? Что Тарас ушёл?
Юрий ответил сразу же:
— Нет конечно! Но только вы можете выбрать свою роль во всём этом: быть жертвой обстоятельств или человеком, который несмотря ни на что ищет опору для следующего шага…
Мой взгляд снова упал на ту самую салфетку – она всё ещё торчала неловко среди остальных ровных краёв… словно мысль недосказанная…
– И вы правда считаете… что от слов может что-то измениться? – спросила я почти шёпотом…
– Я считаю именно так: с них начинается путь изменений… Попробуйте неделю заменять одну фразу другой – посмотрите сами… что начнёте делать иначе…
Говорил он спокойно… без обещаний чудес и без сочувствия напоказ… От этого становилось одновременно легче дышать… но внутри щемило сильнее…
– Хорошо… попробую…
– Не нужно заранее верить или ждать результата,— добавил Юрий.— Просто замечайте момент старой мысли и заменяйте её новой фразой. Через неделю придёте снова и расскажете мне: что заметили сами…
Когда вышла из кабинета в коридор – тот показался длиннее обычного…
У окна стояла Полина лет сорока с яркой помадой; она листала телефон и старалась незаметно втянуть нос…
Мы встретились глазами лишь на миг… обе тут же отвели взгляд каждая со своим собственным «неудачным годом»…
На улице моросил мелкий осенний дождик…
Зонт остался дома: утром светило солнце… а я уже точно знала по опыту этого года – если есть шанс пойти наперекосяк… оно обязательно пойдёт именно так…
Натянула капюшон повыше на плечи… сунула руки поглубже в карманы куртки… Нащупала там сложенную квитанцию за квартиру…
«Сейчас трудно… но я ищу выход», — проговорила мысленно вслух себе под нос…
Фраза прозвучала чуждо… словно цитата из мотивационной книги кого-то другого…
– Ну как твой мудрый мужчина? – спросила вечером Ганна с кухни когда я вошла к ней прямо в ботинках…
У неё дома всегда было тепло и пахло чем-нибудь вкусным даже при пустых кастрюлях…
Сегодня на столе стояли две кружки чая и тарелка с ломтиками сыра прикрытая сверху другой тарелкой поменьше чтобы сыр не обветривался…