Дома она не смогла сдержаться.
— Владислав, скажи честно. Тебе сегодня было стыдно за меня?
Он остановился у шкафа, расстёгивая галстук.
— Почему ты так решила?
— Ты меня никому не представил. Весь вечер держался в стороне. Сидел отдельно.
— Оксанка, это был корпоратив, официальное мероприятие. Мне нужно было общаться с руководством и деловыми партнёрами.
— А на то, чтобы представить жену, времени не хватило?
— Да нет же! Просто… — Владислав запнулся. — Просто так получилось.
— Как именно «получилось»?
— Все были заняты разговорами, обсуждениями… Не до формальностей.
— А с Кристиной ты полчаса болтал! И смеялся! А обо мне даже не упомянул!
— Кристина — моя коллега! Мы обсуждали рабочий проект!
— Нет, вы заигрывали друг с другом, — Оксанка опустилась на край кровати. — Владислав, скажи честно: тебе неловко показываться со мной на людях?
— Что за чепуха!
— Это вовсе не чепуха! Ты весь вечер будто прятал меня! Как будто я для тебя никто!
Он помолчал немного и тяжело вздохнул.
— Оксанка, пойми… У нас в компании все молодые и целеустремлённые. Их жёны тоже — успешные женщины: ухоженные, стильные…
— А я по-твоему какая? Неухоженная?
— Я не это имел в виду. Просто ты ведёшь домашнее хозяйство… — он снова замялся. — Ты не работаешь вне дома, не уделяешь внимания фигуре, одеваешься скромно…
Оксанка ощутила ледяную пустоту внутри.
— То есть тебе стыдно из-за того, как я выгляжу?
— Я такого слова не говорил!
— Но подумал именно это. Признайся: тебе неловко оттого, что твоя жена — полная домохозяйка?
— Ты вовсе не полная!
— Зато домохозяйка. И явно проигрываю на фоне жён твоих коллег.
Владислав молчал и смотрел в пол.
Оксанка поднялась с кровати:
— Боже мой… Я десять лет поднимала троих детей! Вела хозяйство: готовила тебе еду, стирала одежду, убирала квартиру! Чтобы ты мог спокойно строить карьеру! А теперь ты мной стыдишься?!
— Это неправда!
— Правда! Ты даже имени моего никому не назвал!
Он попытался возразить:
— Оксанка…
Но она перебила:
— Я видела твои глаза рядом с Кристиной! Как они светились! Как ты оживился рядом с ней… А на меня даже взгляда нормального не бросил!
Владислав опустил голову:
— Кристина привлекательная женщина… молодая…
Оксанка посмотрела ему прямо в лицо:
— А я уже старая и непривлекательная? Так? Скажи прямо: ты хотел бы видеть рядом жену вроде Кристины?
Он промолчал.
Она повысила голос:
— Говори же!
И он выкрикнул:
— Да! Хотел бы! Хотел бы видеть рядом женщину ухоженную! Чтобы ходила в спортзал, посещала салоны красоты, одевалась со вкусом… Чтобы можно было гордиться ею перед другими!
Наступила мёртвая тишина. Оксанка стояла посреди комнаты со слезами на щеках.
Она прошептала:
― Значит всё-таки стыдишься… Стыдишься той женщины, которая отдала тебе десять лет своей жизни…
― Я совсем другое имел в виду…
― Нет. Именно это ты сказал. Мне сорок шесть лет. У нас трое детей. После родов я поправилась… На себя времени нет: всё уходит на семью… И теперь мне говорят ― «стыдно».
― Оксанка…
Она вытерла слёзы рукавом:
― Знаешь что? Иди к своей Кристине. Молодой и эффектной женщине без забот и хлопот. С ней ведь проще ― её можно показывать людям без смущения…
― Не говори ерунды!
― Это вовсе не глупости… Это правда жизни. Ты любишь картинку из фантазий ― а я ей быть уже не могу.
Оксанка вышла из спальни и закрылась в гостевой комнате на ключ. Владислав пытался достучаться до неё через дверь ― просил открыть ― но она молчала и сидела одна на диване сквозь слёзы.
Утром она проснулась разбитой: глаза опухли от плача; голова была тяжёлой от бессонной ночи. Владислав ушёл рано ― ни слова прощания.
Сев за кухонный стол с чашкой кофе в руках, она задумалась: как жить дальше? Простить его? Сделать вид будто ничего не произошло? Или…
Раздался звонок ― звонила старшая дочь Ярина; ей двадцать четыре года.
― Мамуль, как прошёл корпоратив?
Оксанке хотелось соврать ― сказать «всё хорошо», но язык отказался лгать дочери… Она рассказала всё как есть.
Ярина слушала молча несколько минут; потом тяжело выдохнула: