— Простите… Мне очень страшно говорить при всех. В какой-то момент мне показалось, что проще сбежать, чем начать рассказывать… Но я хочу попробовать по-другому — сказать всё как есть, без прикрас.
Слова давались ей с трудом — каждое предложение прерывалось паузами. В груди сжималось от страха, но теперь он ощущался иначе: прозрачным и холодным, как свет дня, пробивающийся сквозь мутное стекло. После её признания в комнате повисла тишина — короткая, но для Алины она растянулась до бесконечности. Свет от ламп очерчивал лица участников, и каждый взгляд казался ей потенциальной угрозой. Она чувствовала себя слишком открытой — на этот раз не было возможности спрятаться за привычной улыбкой или оправданием.
Первая отреагировала тренер: она поднялась со своего места, но не подошла вплотную к Алине — лишь слегка наклонилась вперёд:
— Спасибо за искренность. Это требует куда большего мужества, чем рассказывать что-то весёлое.
Её голос звучал спокойно и обыденно, словно подобные признания здесь были делом привычным. Взгляд тренера обвёл круг:
— Кто ещё сталкивался с подобным страхом?
Несколько человек сразу же кивнули. Молодой мужчина справа сцепил пальцы на коленях:
— Я тоже в первый раз испугался до дрожи… Думал просто уйти и больше не появляться.
Женщина лет сорока рядом добавила негромко:
— Когда я только начинала преподавать… иногда голос предательски дрожал прямо на уроках.
Фокус внимания в группе сместился: теперь речь шла не столько о самой Алине, сколько о том общем пространстве уязвимости, которое возникло между всеми участниками. Её откровенность перестала казаться чем-то неловким или постыдным; напротив — появилось странное чувство облегчения от того, что никто её не осудил за попытку убежать.
Тренер мягко улыбнулась:
— Волнение перед выступлением испытывают все — просто кто-то научился скрывать его лучше других. А если вы смогли вернуться и рассказать об этом вслух — это уже шаг к победе над собой.
Она протянула Алине кружку с тёмно-зелёной полоской по краю:
— Вот чай… Сделайте глоток. У нас нет спешки.
Алина взяла кружку обеими руками; тепло фарфора быстро согрело пальцы сильнее любых слов поддержки. Она сделала маленький глоток: вкус был простым и почти незаметным после пережитого волнения — но именно эта будничность помогла ей окончательно прийти в себя.
Кто-то из группы осторожно похлопал её по плечу; другой участник одобрительно улыбнулся через весь круг стульев. Не прозвучало ни неловких шуток, ни попыток перевести всё в игру или поверхностную поддержку: атмосфера оставалась деловой и спокойной.
Алина медленно опустилась обратно на свой стул у края круга. Сердце постепенно успокаивалось; впервые за весь вечер ей удалось сделать глубокий вдох без страха провала или насмешки со стороны окружающих.
Тренер подвела итог кратко:
— Иногда самое трудное — произнести свой страх вслух перед другими… Именно поэтому мы собираемся здесь каждую неделю. Если позже сегодня захочется что-то рассказать — время найдётся для каждого; если нет — это тоже нормально.
Алина почувствовала благодарность к этой женщине за то спокойствие и уважение к личным границам участников курса: никаких требований «переступить через себя» немедленно или обязательных откровений прямо сейчас.