В кабинет нотариуса влягся холод ноября. Алексей Иванов сидел, сжав челюсти от едва сдерживаемого гнева, а его пальцы инстинктивно впивались в подлокотники кресла.
Три дня назад ветер, пронзающий до костей, разметал его волосы у могилы Виктора Шевченко — человека, которого он считал своим отцом, несмотря на отсутствие кровного родства.
Полгода назад Карпаты забрали Виктора, а лишь несколько дней назад его официально признали «безвременно ушедшим» после завершения поисков и оформления всех юридических деталей.
На противоположной стороне стола сидела Ольга, одетая в элегантное платье траурного цвета. Её тонкие пальцы едва касались колена Игоря Коваленко, «давнего друга семьи», чей многозначительный взгляд она ловила украдкой.
— Моей супруге Ольге Семёновой я завещаю загородный дом, банковские счета и семьдесят процентов акций компании «ПалеевСтрой», — зачитал нотариус.
Ольга прикрыла рот рукой, изображая скорбь, но Алексей заметил ледяной огонёк в её глазах.
— Моему пасынку Алексею Иванову я оставляю поздравительную открытку, вложенную в конверт вместе с этим завещанием.
Дыхание Алексея сбилось. Пятнадцать лет он посвятил компании отчима, продвигаясь с позиции стажёра до финансового директора.
Он отказался от собственной карьеры архитектора, когда Виктор перенёс сердечный приступ. И теперь – всего лишь открытка?
Игорь слегка приподнял бровь. Ольга бросила на него суровый взгляд, но уголки её губ предательски дернулись. Она молча сдерживала смех, пересматриваясь со своим спутником, который тоже пытался не выдать эмоции.
— Жаль, Алексей, что ты так и не стал полноценным членом нашей семьи, — произнесла Ольга с наигранным состраданием. — Теперь можешь свободно строить свою жизнь.
Дверь распахнулась без предупреждения. Вошёл Игорь в сопровождении двух охранников и направился к Алексею, который рассматривал странную открытку с изображением маяка.
— Освобождай помещение, Алексейко. С сегодняшнего дня ты здесь не работаешь.
— На каком основании? У меня контракт…
— Контракт расторгнули. Приказ подписан час назад новым генеральным директором. — Игорь показал золотой перстень — точную копию кольца Виктора. — Компании нужна новая кровь. А тебе… желаю удачи с твоей открыткой.
Когда охранники выводили его, Игорь наклонился и шепнул:
— Виктор так и не сделал тебя своим истинным наследником. Видимо, причины были.
В съёмной квартире Алексей вновь внимательно изучал открытку. Внутри было написано почерком Виктора: «Помни наш разговор о сокровищах, сынок. Маяк укажет путь. P.S. Ключ твоего детства спрятан там, где мы хранили твои рисунки.»
Алексей вспомнил их последний разговор перед экспедицией отчима в Карпаты.
— Почему Ольга с тобой не едет? — спросил он тогда.
Виктор с тревогой посмотрел на него:
— Будь внимателен, сынок. Иногда истина скрыта там, где мы были счастливы.
Сейчас, глядя на открытку, он вспомнил и другие странные слова Виктора. На его тридцатилетие отчим сказал: «Судьба даёт детей не по крови, а по духовной связи. Твой настоящий отец гордился бы тобой».
И тот день у моря, когда Виктор отметил: «Ты так похож на свою мать. Такие же глаза… будто проникаешь в душу».
Алексей никогда не придавал этим словам значения — Виктор почти не говорил о его матери Татьяне, которая ушла из жизни, когда ему был всего год.
Размышления прервал звонок. На том конце была Елена, его невеста.
— Ты даже не предупредил меня об увольнении! Я узнала всё от Ольги! Что теперь будет с нами?
— Лен, — тихо перебил Алексей, — тебя люблю ты меня или мою должность?
Долгая пауза ответила за неё.
— Не будь наивным, Алексейко. Я три года ждала, что ты выберешь нас, а не Виктора. Я устала мечтать о нашей жизни — путешествиях, будущем. А ты всё отдаёшь ему, как мальчик на побегушках.
Алексей положил трубку и снова посмотрел на открытку. Маяк. «Коблево, 1990». Он хорошо помнил это приморское место, куда ездил с Виктором.
Это был единственный след, который ему оставили. Он должен был проверить его.
Утром Алексей получил два удара: уведомление о заморозке счёта «по решению совета директоров в связи с аудитом», подготовленное Игорем ранее и подписанное утром, и звонок от Елены с окончательным разрывом.
Ему пришлось продать машину, чтобы получить деньги. В Коблево он направился к маяку, где его уже ждала молодая женщина.,— Наталья Берегова, — назвалась она, внимательно взглянув на Алексея.
Её взгляд заставил его затаить дыхание — словно она увидела призрачное явление. На миг в её лице промелькнула тень личного горя, рука чуть дотронулась до него, но сразу опустилась.
— Чем могу быть полезна?
После того как он рассказал, что ищет сведения о Викторе Шевченко, Наталья моментально охладила выражение.
— Для чего вам это нужно? — в её голосе прозвучало недоверие.
— Он был моим отчимом. Недавно… он скончался. Оставил мне подсказку, которая и привела сюда.
— Шевченко… — произнесла она эту фамилию с горечью. — Музей сейчас закрыт. Приходите завтра.
Уходя, Алексей заметил, как Наталья достала телефон и стремительно кому-то написала сообщение. Странное ощущение связи с этой незнакомкой не покидало его.
В гостинице, где он остановился, хозяйка поведала:
— Шевченко? Виктор Шевченко и его партнёры основали здесь бизнес в начале девяностых. Сначала построили рыбзавод, потом гостиницу.
— Партнёров было несколько?
— Четверо молодых предпринимателей: Виктор, Игорь… да и ещё двое — Александр Берегов и Дмитрий Самарин. Но затем произошло несчастье.
Она рассказала, что Александр Берегов пропал во время шторма, хотя умел плавать. А Дмитрий спустя год исчез — ходили слухи, что он уехал за границу с молодой женой.
— После всего этого Виктор и Игорь тоже уехали из Коблево. Продали всё и открыли бизнес в Киеве. А дочь Александра, маленькая Наталья, осталась с бабушкой.
— Наталья? Это та самая, что работает на маяке?
— Именно она. Получила юридическое образование, а после вернулась сюда. Говорит, море её не отпускает.
На следующий день, вернувшись к маяку, Алексей заметил на полу старую плиту с едва заметными царапинами. Вспомнил, как в детстве с Виктором приезжали сюда и прятали под ней его рисунки — «послания для будущего», как называл их отчим. Плита поддалась не сразу, но оказалось, что под ней спрятан тайник — в нём лежал ключ, завернутый в пожелтевший лист с детским рисунком моря и солнца.
Возвращаясь вечером в гостиницу, Алексей почувствовал, что за ним следят. Внезапно из тьмы выскочили двое. Один замахнулся монтировкой, другой ударил по плечу.
— Верни то, что ты взял у маяка! — прошипел один из нападавших. — Нам известно, что ты рыскал в прошлом!
Алексей смог отбиться и бросился бежать через дворы. Перелезая через забор, он упал во двор небольшого дома. На веранде стояла Наталья.
— Люди Игоря пытались меня… уничтожить, — выговорил Алексей, прижимая руку к кровоточащей брови.
— Они боятся, что ты раскроешь правду, — сказала Наталья, обрабатывая его рану. В её глазах больше не было холодности — только сострадание.
— Какую правду?
Наталья посмотрела на Алексея, её голос задрожал:
— Виктор помогал нам после исчезновения моего отца. Анонимно платил за моё обучение, но просил бабушку не говорить об этом. За три месяца до своей экспедиции он позвонил мне и сказал, что настал час исправить прошлое — ради тебя и памяти наших отцов.
— Игорь годами боялся, что Виктор спрятал доказательства в маяке, — добавила она. — Они видели, как ты возился с плитой. За маяком постоянно следят его люди. Каждого, кто приближается, проводят допросы или обыски. Мне приходится быть предельно осторожной.
Она дала Алексей фотоальбом. На снимке стояли четверо молодых мужчин у маяка. Виктор и Игорь выглядели очень молодыми. Но внимание Алексея привлёк один — с весьма знакомыми чертами лица.
— Это… мой отец? — тихо спросил он.
— Нет, — ответила Наталья мягко. — Это мой отец, Александр Берегов. А вот этот — Дмитрий Самарин. Твой настоящий отец.
Алексей отшатнулся.
— Что? Но как же…
— Твоя настоящая мать — Татьяна Самарина, жена Дмитрия, — сказала Наталья. — И ты… Дмитрий Самарин-младший. Виктор забрал тебя, когда тебе не исполнился и год.,Она продемонстрировала снимок молодой женщины с младенцем. Зелёные глаза на фотографии были совершенно идентичны глазам Алексея.
— Но почему? — едва слышно спросил он.
— Ключ, который ты нашёл, — протянула Наталья руку, — именно от сейфа в самом маяке. Виктор велел открывать его лишь при твоём присутствии.
Внутри маяка Наталья отодвинула шкаф, и за ним обнаружился сейф. Ключ идеально подошёл. Внутри оказались документы, старая видеокассета и конверт с надписью «Для Дмитрия».
— Я перевела запись в цифровой формат, когда Виктор связался со мной, — объяснила Наталья. — Хотела сохранить её на случай непредвиденных обстоятельств. Это голос твоего отца, Алексей.
— Я тогда написала Павлу Игнатьеву, — призналась она, заметив вопрос в его глазах. — Виктор поручил мне сообщить, если ты появишься у маяка. Мне нужно было удостовериться, что ты именно тот, за кого себя выдаёшь.
В конверте лежали соглашение о совместном учреждении компании четырьмя партнерами и письмо от Виктора.
«Сынок, если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет, а ты нашёл маяк. Дмитрий Самарин, твой настоящий отец, был моим близким другом и партнёром. Александра не просто убрали — его убили. Когда Дмитрий начал собирать компромат на Игоря, он тоже оказался под угрозой. Твои родители стали жертвами подстроенного Игорем дорожно-транспортного происшествия. Мне удалось спасти только тебя. Я выдал тебя за сына своей покойной жены. Всё моё имущество принадлежит тебе и Наталье поровну. Оригинал завещания хранится у адвоката Павла Игнатьева. Прости меня. Виктор»
Наталья запустила запись, на которой молодой мужчина, очень похожий на Алексея, говорил:
«Если со мной случится беда, знай: за этим стоит Игорь Коваленко. Он уничтожил Александра и теперь угрожает моей семье. Виктор, защити моего сына Дмитрия…»
Ольга и Игорь разговаривали по телефону:
— Он отрыл сейф, — сообщил Игорь. — Девушка Берегова ему помогает.
— Они должны исчезнуть, — спокойно ответила Ольга. — Но чтобы без лишнего шума.
Она завершила звонок и подошла к камину, на полке которого стояла совместная фотография — она, Виктор и Игорь на яхте. Её взгляд задержался на лице мужа, и теперь она увидела в его глазах отстранённость, которую раньше не замечала.
— Ты никогда по-настоящему меня не любил, — прошептала она. — Ты использовал меня, пока собирал доказательства.
Она знала, что Виктор подозревал её в сговоре с Игорем ещё до поездки в Карпаты. Если Алексей раскроет правду, её репутация и доля в компании окажутся под угрозой — Игорь не раз припоминал ей старые махинации с продажей активов в Коблево, которые могут вскрыться.
Она бросила фоторамку в камин. Стекло разбилось, пламя поглотило снимок.
По дороге в Киев, за рулём арендованной машины, Наталья рассказывала:
— Виктор рассказал, что перед экспедицией у него выявили неизлечимую болезнь. Поэтому он решил восстановить справедливость. За месяц до поездки в Карпаты он встретился со мной, раскрыть всю историю и передал копии документов адвокату Павлу Игнатьеву на случай, если с ним что-то случится.
— А если бы я так и не нашёл маяк? — спросил Алексей.
— Игнатьев должен был разыскать тебя спустя три месяца после того, как Виктора официально признали пропавшим без вести, если бы ты не связался с мной. У них был резервный план.
Внезапно к ним подогнался чёрный внедорожник. Фары слепили через зеркало заднего вида. Машина преследователей трижды таранила их сзади. После последнего удара их автомобиль съехал с дороги и перевернулся.
Алексей пришёл в себя от запаха бензина. Рядом лежала Наталья — её рука была вывернута под непривычным углом.
Двое мужчин вытащили их из разбитого автомобиля. Один держал пистолет, направленный на Наталью.
— Верните всё, что взяли из маяка, — приказал он. — Босс распорядился забрать любые вещи и документы.
Алексей ринулся на вооружённого нападавшего. Во время борьбы пистолет упал. Наталья схватила оружие своей здоровой рукой и ранила второго нападавшего. Оба скрылись в лес.
В ближайшем посёлке Алексей набрал телефонный номер, оставленный Виктором в письме. Трубку взял Павел Игнатьев.
— Слава богу, вы живы, — голос адвоката дрожал от облегчения. — Я уже связался со следователем Владимиром Романовым. Он давно подозревал, что дело о пропаже Александра Берегова было закрыто чересчур быстро.
— Нас пытались убить, — сообщил Алексей. — У нас есть доказательства, но люди Игоря будут за нами охотиться.
— Оставайтесь там, где вы есть. Романов с командой приедут через три часа.
Следователь Владимир Романов, высокий мужчина с проницательным взглядом, внимательно изучил видеозапись и документы.
— Я ждал этого дня тридцать лет, — тихо произнёс он. — Дело Александра Берегова было моим первым серьёзным расследованием. Меня отстранили, когда я начал слишком глубоко копать. На протяжении многих лет я собрал улики против Игоря, но не хватало последней детали. Наёмники, устроившие двойное покушение на убийство и множество других преступлений, теперь грозят пожизненным сроком.,— Каким образом вы добились, чтобы они заговорили? — спросил Алексей.
— Страх сделал своё дело, — ответил Романов. — Когда они осознали, что доказательства неоспоримы и им грозит максимальное наказание, выбор стал очевиден.
Просмотрев запись, он кивнул:
— Именно это нам и нужно. Я передал материалы в прокуратуру. Ордер уже подписан. Игорь не уйдёт в этот раз.
Прошло два дня. Конференц-зал компании «ПалеевСтрой». Игорь и Ольга расположились рядом за столом. Члены совета директоров ждали начала заседания.
— Объявляю заседание открытым, — начал Игорь. — Первый вопрос…
В этот момент двери резко открылись. Вошёл Алексей, сопровождаемый Натальей с забинтованной рукой и пожилым мужчиной. За ними следовали полицейские в гражданской одежде.
— Вот подлинное завещание Виктора Шевченко, — заявил Павел Игнатьев, положив папку на стол. — Согласно этому документу, всё имущество переходит Дмитрию Самарину-младшему и Наталье Береговой в равных долях.
Ольга побледнела, но старалась сохранять невозмутимость:
— Это подделка. Я намерена обжаловать в суде.
— У нас есть доказательства того, что первое завещание было составлено под давлением, — ответил Игнатьев. — А также свидетельства причастности господина Коваленко к давним преступлениям.
Следователь Владимир Романов вышел вперед:
— Игорь Коваленко, Ольга Семёнова, вы задержаны по обвинению в организации покушения, а также в причастности к убийствам других лиц.
Игорь попытался вырваться к выходу, но полицейские перегородили ему путь:
— Мои адвокаты разнесут вас в пух и прах! Это беспредел! Вы даже не догадываетесь, с кем связались!
— Ваши адвокаты уже слишком поздно прибыли, — спокойно ответил Романов. — Все необходимые судебные санкции оформлены.
Ольга утратила самообладание:
— Я ни в чём не участвовала! Это всё Игорь!
Романов уже зачитывал им права. Когда сотрудники правоохранительных органов выводили Игоря, он обернулся к Алексею:
— Виктор никогда тебя не любил! Ты был лишь способом утолить его совесть!
— Возможно, — ответил Алексей. — Но он дал мне возможность узнать правду и исправить его ошибки. И для меня это важнее любого наследства.
Прошло полгода. Алексей — теперь официально Дмитрий Самарин — стоял с Натальей у маяка. Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая море в золотистые оттенки.
На входе в маяк появилась новая табличка: «Музей истории Коблево имени Александра Берегова и Дмитрия Самарина-старшего».
Берег был преобразован — началось строительство образовательного центра для детей. Этот первый проект благотворительного фонда, созданного на средства «ПалеевСтрой».
— Как думаешь, они могли предположить, к чему всё приведёт? — поинтересовалась Наталья.
— Что мы найдём друг друга? Вряд ли, — улыбнулся он. — Но хотелось бы верить, что они одобрили бы.
Он вынул из кармана ту самую открытку с изображением маяка.
— Знаешь, настоящее наследие не измеряется деньгами, — произнёс он. — Иногда это шанс понять, кто ты на самом деле.
— И найти тех, кто помогает тебе помнить это, — добавила Наталья, крепко сжимая его руку.
Они поднялись по ступеням к маяку, свет которого начал мерцать над морем. Алексей притянул Наталью к себе, их взгляды встретились в мягком свечении — в них отражалась не только тяжесть пережитого, но и радость, что они нашли друг друга.
— Я обрёл нечто большее, чем истину о прошлом, — тихо сказал он. — Я открыл для себя будущее.
Наталья улыбнулась и прижалась к нему ещё крепче. Впереди лежала вся жизнь, которую они построят вместе, опираясь на правду и связь, возникшую из пепла былого.