— Забирайте пожитки и убирайтесь! — бросила Елизавета связку ключей своей матери. — Через пару улиц есть комната, я оплатила аренду на тридцать дней вперёд. Ты оставила меня, когда мне было девять, а теперь рассчитываешь на часть недвижимости? Нет, уважаемая родительница, теперь поживи в тех условиях, которых добилась сама.
Ирина побледнела, губы её задрожали:
— Как ты можешь так обращаться со своей матерью? Я дала тебе жизнь!
— И оставила, — сдержанно произнесла Елизавета, — ради Артёма. Который, напомню, пятнадцать лет рядом с тобой не проработал ни дня. Зато цветы тебе таскал с клумб каждый вечер — поэт, романтик…
История этой вражды тянулась годами. Павел трудился на производстве, зарабатывал достойно, баловал жену.
Но Ирина стремилась к иным чувствам — ей подавай поклонение, открытки, стихи под балконом. Павел был человеком рассудительным.
— Ирочка, — убеждал он, — зачем тратить деньги на розы? Лучше купим что-то практичное. Я ведь тебя люблю, всё ради тебя!
— Скучный ты, Павел, — морщилась жена. — Женщинам нужны поступки, а не разговоры о быте.
Как-то Павел отправил Иру с дочерью в санаторий. Сам не поехал — работал. Вернулась Ирина другой.
— Я встретила настоящего мужчину, — сказала она. — Артём — это чувства. Он понимает, что значит романтика. А ты… слишком приземлён.
Павел тихо собрал вещи и ушёл. Квартиру, доставшуюся по наследству, оставил жене и дочери. Ирина не медлила — впустила Артёма. Девятилетняя Лиза не приняла нового жильца.
— Мам, верни папу. Я его люблю.
— Не вмешивайся! — отрезала мать. — Я сама знаю, с кем мне жить. Артём делает меня счастливой. Не то что твой отец.
Артём оказался абсолютно бесполезным. Работы избегал — то график не подходил, то коллектив «не тот». Но ежедневно таскал цветы и декламировал плохо рифмованные стихи.
Ирина вышла работать. Павел исправно платил, но алименты исчезали — всё шло на «обновление гардероба» Артёма.
— Мам, — возмущалась Лиза, — мне нужна новая куртка.
— Обойдёшься, — отвечала Ирина. — У Артёма обувь порвалась, у него скоро собеседование.
Когда Ирина снова забеременела, Лизу отправили жить к соседке — Авдотье Аркадьевне. Та относилась к девочке как к родной.
— Солнышко, — говорила она, — помни: быть человеком — главное. Никогда не бери чужого и своё не отдавай. Родные тоже могут предать.
Лиза выросла честной, трудолюбивой. Училась, подрабатывала, помогала по хозяйству. По вечерам пили чай с булочками, вели душевные разговоры.
Мать наведывалась редко — была занята сыном Ярославом. Артём Лизу не переносил:
— Отцовская порода, — ворчал. — А вот Ярик — весь в меня.
Время шло. Лиза окончила колледж, устроилась на работу. К тому времени Авдотья Аркадьевна ослабла, и Лиза ухаживала за ней до последних дней.
— Дочка, — шептала старушка, — я квартиру тебе оставлю. Родных у меня нет, а ты мне за семью.
— Не говорите так, — вздыхала Лиза. — Вы для меня как вторая бабушка, я не ради квартиры с вами.
Но старушка настояла. Оформили документы. Через два года Авдотья ушла.
Узнав о наследстве, Ирина вломилась к дочери:
— Хитрюга! Старуху обманула! А о нас подумала? У меня Ярослав подрастает, учиться будет!
— Где ты была, когда я нуждалась? — спокойно спросила Лиза.
— У меня ребёнок!
— А я? Меня ты бросила.
Ирина перешла на ласку:
— Доченька, давай квартиру продадим, деньги пополам. Тебе — на жизнь, Ярославу — на учёбу. Мы же семья.
— Нет, мама. Это мой дом. Я здесь останусь.
Позже Павел сообщил, что оформил дарственную на вторую квартиру в её пользу.
— Поступай, как решишь. Я доверяю тебе.
Лиза позволила им остаться. Но когда Ирина узнала, что квартира теперь принадлежит дочери, ярость переполнила её:
— Мы здесь жили пятнадцать лет! Это наша квартира!
— Нет, мама. Это папина квартира. Теперь моя. И вы живёте здесь только потому, что я разрешила.
С тех пор Ирина начала мстить: распускала слухи, обвиняла дочь в мошенничестве, выставляла падчерицу чудовищем. А вскоре произошло непоправимое: купленную Лизой машину подожгли.
— Получай, — прошипела Ирина. — Будешь знать, как с матерью разговаривать!
В тот вечер Лиза приняла решение: хватит.
Дождалась отъезда «семьи» на отдых, сменила замки.
Все вещи аккуратно перевезла в однокомнатную квартирку и оплатила аренду на месяц.
— Ключи больше не подойдут, мама. Вещи ваши — в другой квартире. Хватит жить за чужой счёт.
И выставила папину квартиру на продажу.
Ирина вернулась — ключи не работали. Соседи всё рассказали.
— Что ты сделала?! — кричала она по телефону.
— Всё по закону. И да, ищи документы на выписку. Или новый владелец сделает это через суд.
Артём пошёл работать — устроился грузчиком. Первую зарплату пропил, со второй — цветы с клумбы.
Ирина упрашивала:
— Мы же родные!
— Да? — спрашивала Лиза. — Тогда почему ты меня сдала соседке? Почему алименты шли на туфли Артёма?
Старожилы дома поддерживали Лизу.
— Всё по совести, — говорила баба Дуся. — Вера-то и правда с себя начинать должна.
Ярослав однажды подошёл сам:
— Ты правильно поступила, — тихо сказал он. — Отец работу нашёл. А мама меньше орёт.
Квартиру удалось продать. Последняя сцена случилась перед выездом:
— Чтоб ты проклята была! — орала Ирина. — Я тебя родила, и уничтожу!
— Вот твоя ошибка, мама, — сказала Лиза. — Ты думаешь, что родить — это уже подвиг. Но забываешь, что любовь, забота, уважение — вот что делает человека матерью. Я выросла без тебя. И проживу дальше.