По мотивам
Мне 9 лет, папа собирается на рыбалку. «Танька, забери удочки из сарая, да червяков накопай. Поесть с собой у бабушки возьми, да пошустрее!» И Танька бежит, бежит сломя голову, угодить строгому папе.
Мне 14 лет, мама уходит на работу.
»Таня, я на смену. Сегодня ты с Алиночкой за старшую! Свари макароны и сосиски, отец ещё вечером придёт. Его тоже покорми».
Таня готовит, кормит, нянчит Алину, которой уже 7 лет.
Мне 17 лет, мальчик из класса за мной ухаживает. «Танюха, сегодня к семи вечера будь как солдат. Мы идём на концерт «Лесоповал». Круто, да?» Танюха не любит «Лесоповал», она любит «Дидюлю», но сказать стесняется. Позвали — уже хорошо.
Мне 18 лет, мама в больнице в коме после ДТП. Отец выходит из палаты и на ходу бросает: «Танька, ты должна быть сильная. На тебе дом, Алина, мне надо работать!»
Танька откладывает поступление в институт. Она все сделает ради мамы, она её чуть не потеряла. Отец постоянно на работе, он даже не приходит в больницу. Сестра гуляет с подружками. Она не осознает масштаба трагедии.
Мне 25 лет, муж сидит напротив.
»Таня, я ее люблю, понимаешь. Я буду помогать с сыном, но остаться не могу. Прости и попробуй понять».
Я все и всегда пробую понять. Такое ощущение, что меня уже родили с биркой «удобная». Понять маму, которая всегда держала на дистанции, чтобы не вызвать ревность отца. Отца, которому важнее всех были друзья. Сестру, рождённую ради удержания в семье свободолюбивого папы.
Мальчиков, для которых я была прежде всего подругой на все случаи жизни. Мужа, с которым мы прошли его онкологию, а я бросила высшее, чтобы работать за двоих. Его, который бесстрашно сел рассказать мне про образованную и умную любовницу, рассчитывая на понимание.
Я — Таня. Женщина, которая за 38 лет никогда не слышала от близких людей иного вариации своего имени. Со временем дергаясь от его произношения чужими. Поверила, что внутренне не заслуживаю.
Мой отец воспитывался авторитарной бабушкой, которая прошла войну и по силе духа не уступала маршалу Жукову. Но все женщины в её окружении были исключительно «тля, проститутки тыловые, лентяйки и тунеядки». Деда убили на войне, а свою дочь она загнобила настолько, что та бросила трехлетнего сына и улетела за каким-то геологом в один конец на север. Больше отец её никогда не видел.
Прабабушку я ещё застала, она до самой смерти была очень сложным человеком, папа её оплакивал как никого в этой жизни. Это было похоже на слепое поклонение.
Маму мою он выбрал по принципу анти-списка бабушки. Если совсем коротко — серая мышка, ботаник, слабая по характеру. Оценил её как лошадь на рынке и женился.
Надо заметить, отец был красивый, женщины всегда на него реагировали с восторгом. Мама же терпела и пыталась на этом контрасте выслужиться, чтобы он не бросил семью ради очередной «Ой, это просто Верка/Машка/Нинка. Не нагнетай, Лена». Я родилась между делом, когда отец ждал сына. А получил разочарование. «Ну хоть внешне удалась в меня» — подумал отец и стал воспитывать Таньку как «Серегу».
Сестру родили через 7 лет, и это была последняя попытка матери удержать папу около себя. На два года этой «игрушки» хватило, а потом отец признал её слишком женственной и наигрался. Алина повисла на нас, со всей своей нерастраченной детской любовью.
25 мая, пьяный водитель заводского автобуса по пути в автопарк не справился с управлением и на повороте вошёл в лобовое столкновение со старенькой ВАЗ 2108, за рулём которой сидела моя мама.
Повреждение височной доли мозга, почти год в коме. Мне 18 лет, но отец спокойно отдаёт в управление дом, платежи, обучение, воспитание сестры, уход за мамой. Он отстранился, как будто боялся показаться слабым. Боялся увидеть то, что может пробудить к маме жалость, сочувствие, а может и любовь. Я видела его с другими женщинами, но он это никогда не обсуждал.
Мама выкарабкалась, даже села через год за руль. Но отец ее не стал больше любить или жалеть. Лишь чаще приходил домой пораньше, и всего одна фраза — «мои девочки меня вообще покормят?», заставляла нас трепетать от счастья.
Отец скончался от сердечного приступа в 63 года. Мы вдруг стали свободны от постоянного соответствия его идеалам, но совершенно не знали, что с этой свободой делать. Забегая вперёд скажу, что мама в 60 лет нашла себе партнера и силы начать что-то заново. Он её искренне любит. Сестра уехала из страны и живёт со взрослым мужчиной в Швеции. Большой и бородатый Эдвард для неё, это проекция папы, но в добром и эмпатичном варианте. И Алина купается в этой эмпатии и заботе. В том, чего ей не хватило.
А я?.. А я так и не могла найти опоры. Так много лет под управлением папы, с мечтами о внутренней свободе и кусочке искренней любви и признания, я оказалась выкинутой на берег рыбой. Которая просто отдавала, по инерции, по необходимости, по зову сердца.
Отдавала сыну за двоих, хотя, отца все равно не хватало, он редко появлялся на горизонте. Я была рыбой, которая хватает воздух и не может дышать. Неужели моя стихия, это психологический загон и клетка? Тогда жизнь несправедливо иронична.
После нового года мне позвонила учительница сына и попросила зайти после работы. «Очередной взнос или организация праздника» — подумала я. Сын Савелий-то — хитрый жук, мог и забыть, а потом не признаться. Машину из-за сугробов пришлось бросить за квартал, я шла против колючего ветра и мысленно выдавала Савке люлей за забывчивость.
На втором этаже открытый класс, учительница ждёт меня у двери.
»Татьяна Николаевна, вы последняя. Сегодня избранные дети поздравляют избранных мам!»
»С чем…?» — растерялась я. Учительница потянула меня за руку.
На доске висели плакаты наших детей. Каждый рисовал свой плакат самостоятельно. Рядом выстроился длинный стол с выпечкой и чаем от других родителей.
»Уважаемые дети, а теперь каждый берет свой плакат и дарит его маме в честь Дня Татьяны!» — громко сказала учительница и все захлопали. А мой рациональный мозг отказывался верить, что здоровые пацаны из старших классов способны на такие милые вещи. Это же больше женские привычки. Рисовать, печеньки всякие, плакаты…
Однако, мой неромантичный сын, который никогда не задавал лишних вопросов и просто молчаливо поддерживал меня в сложную минуту, подошёл и потянул огромный лист формата А3, на котором не было пафосных поздравлений, стихов, рисунков, аппликаций. Только имя.
»Танечка
Танюша
Танюшечка
Татьяночка
Таточка
Прекрасная Татьяна
Моя мама с самым красивым именем на свете.
Поздравляю тебя.»
Савелий стоял и молча говорил со мной глазами. Он все знал. Как? Наверное, чувствовал. Да это уже неважно. Я последний раз по-рыбьи вдохнула сухой колючий воздух и нырнула на глубину.
Здравствуйте, я — Татьяна Николаевна. В быту просто Танечка.
