— Ну что, Маричка, слушай внимательно. Можешь думать обо мне всё, что хочешь, но доказать ты всё равно ничего не сможешь. Свидетелей у тебя нет, а Остап мне верит. Так что, если хочешь остаться в нашей семье, придется смириться: будешь прибирать, готовить и держать язык за зубами. Ясно?
***
Маричка вышла замуж за Остапа несколько лет назад. Вскоре у них появился сын — Данило, которому сейчас уже шесть. Оба родителя работали, стараясь обеспечить семью всем необходимым и не скатиться в нужду.
Жили они скромно, но дружно: Маричка вела хозяйство, занималась ребёнком, трудилась бухгалтером в небольшой компании, а Остап работал инженером. Казалось, всё идет как надо.
Но однажды у матери Остапа — Ганны — диагностировали ишемическую болезнь сердца, требующую постоянного лечения, ухода и бережного отношения. Женщине пришлось оставить работу, и с тех пор она полностью зависела от помощи сына.
Маричка старалась поддерживать Ганну как могла: после работы заезжала к ней с сумками продуктов, варила супы и бульоны. Иногда брала с собой Данила, потому что оставить его на вечер было не с кем. В другие дни к матери наведывался сам Остап.
Сначала всё это казалось естественным. Но со временем напряжение начало нарастать. Деньги уходили быстрее, чем раньше: лекарства, процедуры, особое питание. Остап без лишних слов отдавал часть зарплаты матери, и Маричка это принимала. Но вскоре она стала замечать: на их собственные нужды средств стало не хватать. А Остап, казалось, не замечал проблемы.
То Данилу требовалась новая обувь, то кружок подорожал, то стиральная машина вышла из строя. Всё шло наперекосяк. Маричке давно пора было обновить зимнее пальто — в старом она проходила уже больше пяти лет. Но вместо этого она всё чаще слышала от мужа:
— Потерпи. Сейчас главное — мама.
И она молчала, понимая, что здоровье важнее. Но внутри всё чаще нарастало чувство тяжести. Она не знала, как долго это продлится и что ждет их впереди.
Однажды, в день, когда у Марички был сокращённый рабочий день перед праздником, она услышала от Ганны нечто, что повергло её в шок.
В тот день Маричка получила премию. Пусть и не крупную, но весьма приятную сумму, на которую она не рассчитывала. Она уже представляла, как вечером они с Остапом уложат Данила спать, откроют бутылку вина, нарежут сыр, колбасу, фрукты — и просто посидят вдвоем, как раньше, до всей этой усталости и бесконечных хлопот.
С этими мыслями она зашла в магазин, купила свежие овощи, зелень, молоко. Подумала: «Завезу всё это Ганне, а потом — домой, готовиться к нашему вечеру».
У неё был ключ от квартиры свекрови — на всякий случай. Поэтому Маричка спокойно открыла дверь и вошла. Из кухни доносился голос. Сначала она решила, что это телевизор, но, приблизившись, остановилась как вкопанная.
Ганна стояла у приоткрытого окна, с сигаретой в руке, выпуская дым наружу. В другой руке был телефон.
— Конечно, я ещё долго буду делать вид, — хрипло говорила она в трубку. — А что мне? Сын помогает, невестка передо мной на цыпочках скачет. Я от такого не откажусь. Ни за какие ватрушки. Спасибо тебе, Вероника, что справку мне сделала.
У Марички всё поплыло перед глазами. Слова прозвучали, как удар. Она отпрянула, ударившись спиной о дверной косяк, и пакет с продуктами выскользнул из рук. Помидоры и яблоки рассыпались по полу.