Но шаги звучали слишком ровно, чтобы принадлежать кошачьим лапам… На утро Тамара Ивановна замечает у двери свою перчатку — ту самую, которую потеряла вчера, — аккуратно подвешенную на ручке и перевязанную клубком ярко-красной пряжи.
Она поднимает взгляд и видит, что напротив стоит Надежда Михайловна. — Это твоя?
Нашла вчера вечером возле сарая.
Решила вернуть.— Спасибо… Пауза длится немного дольше обычного. — Прости меня за прошлую зиму… Я тогда зря наговорила… Тамара Ивановна ощущает странное облегчение. — Да ладно… У нас ведь общий двор — значит, и ошибки бывают общими.
Она смотрит на перчатку: нитка теперь не болтается свободно — она крепко завязана новым узлом.
Спустя пару дней снег вновь ложится густым слоем.
Следов не видно до самого утра субботы: именно тогда Тамара Ивановна впервые выходит во двор вместе с Надеждой Михайловной и Владимиром Николаевичем — он решил прогуляться.
Они весело смеются над своими догадками о «ночных ходоках» и вместе убирают дорожку к подъезду.
Перчатка с красным узлом лежит в кармане пальто — теперь это просто удобный предмет без особого значения.
Или значение есть — но совсем иное: порой чужие следы становятся поводом для нового разговора или прощения себя за то, что когда-то было неправильно понято.
В этот день никто не пытается найти объяснения исчезающим следам: они видят лишь мягкий снег под ногами друг друга и красную нитку на рукавице Тамары Ивановны — обычную деталь на фоне общего двора.