Стефания внимательно выслушала Дарину, затем потянулась к стопке бумаг, достала один из листков и начала заполнять его.
– Это направление в тубдиспансер, – спокойно произнесла Стефания.
– А зачем? – удивлённо спросила Дарина.
– Вы же жалуетесь на кровохарканье. Без заключения оттуда не возвращайтесь, – пояснила Павел.
Дарина вышла из кабинета и прислушалась. В коридоре стояла тишина. Никто не обсуждал её психическое состояние — это уже было облегчением.
Когда она рассказала Ульяне о направлении в тубдиспансер, та прыснула со смеху. Хотела обследоваться? Вот тебе обследование.
В самом диспансере царила непривычная тишина. Ни очередей, ни суеты. Персонал был доброжелателен: с Дариною побеседовали спокойно и направили на рентген. Снимок показал чистые лёгкие — без отклонений.
Оставалось только сдать мокроту и пройти диаскин-тест. Дарина почти не сомневалась: диагноз снова не подтвердится, как и все предыдущие попытки что-то найти. Она уже проверяла всё подряд — сердце, щитовидку, теперь вот лёгкие.
Под неожиданно ласковым осенним солнцем Дарина шла мелкими шагами по улице. Осень и весна всегда были для неё загадочными сезонами — никогда не угадаешь с одеждой, чтобы совпасть с настроением природы.
Мысли вновь закружились в голове. А вдруг всё-таки туберкулёз? Её ведь ещё ни разу на него толком не проверяли… От этой мысли её передёрнуло: болеть такой болезнью стыдно. По словам Ульяны, это удел заключённых или людей с асоциальным образом жизни.
Дарине вспоминалась Роксолана из офиса — та самая весёлая девушка, которая приносила к чаю «Муравейник» и хворост. Опрятная, дружелюбная — ничем не выдавала проблем со здоровьем… а ведь у неё оказался туберкулёз.
Роксолане удалили часть лёгкого, но позже она вышла замуж и переехала в другой город. По слухам жила вполне благополучно.
Дарина даже не сразу заметила Андрея — он улыбался ей открыто и уверенно. Сначала она растерялась: что он хочет?
Оказалось — познакомиться. Дарину охватил ужас: как можно просто так подойти к незнакомке на улице? Это казалось ей слишком обыденным для чего-то романтичного или серьёзного.
– У меня может быть туберкулёз, – выпалила она почти машинально. Если бы Ульяна услышала такое от кого-то на улице — исчезла бы без следа от стыда.
– Ну и что? – невозмутимо ответил Андрей всё с той же улыбкой.
– Мне сейчас совсем не до знакомств… – пробурчала Дарина и ускорила шаг прочь от него.
Он её не остановил — за это она была ему благодарна. Представив реакцию Ульяны на то, что её дочь знакомится возле тубдиспансера… Дарине стало неловко даже перед самой собой.
Тем более что ей действительно было не до флирта: боль никуда не уходила; каждое утро платок окрашивался кровью всё больше; облегчения так и не наступало…
– И что теперь делать? – спросила она у Стефании после того как та равнодушно вклеила справку из диспансера в медицинскую карту Дарины: по результатам обследования признаков туберкулёза у неё обнаружено не было.
– Ничего особенного, – ответил Павел без эмоций.
У Дарины подкосились ноги от отчаяния: как это ничего?! Ей плохо! Ей больно! Каждый день начинается с крови на платке… Во рту постоянно стоит металлический привкус… Неужели никто ничего сделать не может?.. Неужели всё дело в голове?.. Неужели это действительно сумасшествие?..