― А у вас капучино хороший? ― София наклонилась к витрине, стараясь разглядеть пену в чашке, стоявшей у кого-то на столе.
Бариста — молодой парень с хвостиком и татуировкой на шее — уверенно заявил, что «у них самый сливочный в округе». София кивнула и заказала два — для себя и для того, кто уже около двадцати минут ждал её у окна.
Михайло. Разведён. Архитектор. Сорок два года. С лёгкой насмешкой в глазах, словно жизнь — это трагикомедия с ироничным финалом. Они познакомились на онлайн-форуме, посвящённом личностному росту, потом переписывались в соцсетях. София долго сомневалась, стоит ли встречаться, но в итоге решилась. Впервые за полтора года после развода.
Когда она подошла с подносом, он поднял взгляд.
― Кофе — отличный способ узнать человека, ― произнёс он. ― По тому, как он его пьёт.
― Если с молоком и сахаром — значит, не слишком доверяет горечи, ― ответила она с улыбкой.
― Или просто не любит страдать.
Он рассмеялся, и София вдруг поймала себя на мысли: как давно рядом никто так легко не смеялся.
Беседа шла непринуждённо. Он внимательно слушал, задавал вопросы, не перебивал и не переводил разговор на себя, как это часто делают мужчины после сорока. София удивлялась: неужели так бывает? Ни двусмысленных шуток, ни «а ты давно одна?», ни попыток перейти границы. Только разговор — о кино, книгах, выставках.
― Сейчас я, кстати, живу с мамой, ― сказал он вскользь, доедая чизкейк. ― После развода. Временно. Пока не накоплю на ремонт квартиры, которую взял в ипотеку.
София слегка кивнула. Взрослый мужчина, живущий с матерью… звучало немного тревожно. Но он поспешил уточнить:
― У нас отдельные комнаты. Она не вмешивается. Я уважаю личные границы.
София не стала углубляться в тему. Ей хотелось сохранить лёгкость момента. Да и в конце концов — он взрослый человек.
Когда они вышли из кафе, он проводил её до машины, легко взял за руку — без давления, словно это было естественно.
― Можно я наберу тебе завтра? Без намёков и обещаний. Просто услышу твой голос.
София кивнула. А по дороге домой думала: как же это просто — просто разговаривать. Без напряжения. Без неприятного осадка.
На следующее утро он прислал фото пса, которого встретил в парке. Потом — снимок фигурки совы в магазине: «У тебя, кажется, были такие?» А затем — короткое сообщение: «Хочешь вечером вина? У меня тихо. Мама поедет на дачу».
София немного помедлила, а потом всё же ответила: да.
* * *
В квартире пахло яблочной выпечкой.
― Мама испекла, ― пояснил Михайло, снимая куртку. ― Она у нас опытный кулинар. Хотя я просил сегодня не суетиться, ― добавил он с лёгкой неловкостью.
София улыбнулась. Всё выглядело… слишком аккуратно. Не просто чисто — стерильно: книги на полках выстроены по алфавиту, под вазочками — салфетки, предметы интерьера словно подобраны по цвету. На стенах — пейзажи Вены. В гостиной — тяжёлая люстра и плотные шторы. Ни одной детали, которая бы говорила о мужчине, живущем здесь. Только дыхание матери — в каждой мелочи.
― Проходи, чувствуй себя как дома, ― сказал Михайло, указывая на гостиную.
София вошла и остановилась у большого окна, заставленного фикусами.
― Мамина гордость, ― с усмешкой пояснил он, подходя ближе. ― Она за ними ухаживает, как за детьми. У каждого — своё имя. Вот этот, например, — Дмитрий.
― Дмитрий? ― София улыбнулась.
― Ага. Потому что, как говорит мама, у него «властная крона».
Позади послышались лёгкие шаги, и в комнату вошла она. Лариса.
― Здравствуйте, София, ― голос был мягкий, с лёгкой хрипотцой. Женщина лет семидесяти, ухоженная, в уютном вязаном жилете. Взгляд — внимательный. На поверхности — доброжелательность, но в глубине — оценивающая строгость. ― Очень приятно познакомиться. Михайло говорил, вы — психолог?
София кивнула, улыбаясь.
― Умная профессия. Но, наверное, тяжёлая. Столько чужих историй. Надеюсь, мой сын не станет для вас обузой?
Фраза прозвучала почти как комплимент. Почти.
― Конечно, нет, ― ответила София.
― Он у меня чувствительный, ― продолжала Лариса, поглаживая спинку кресла. ― Всегда был таким. Даже если старается не показывать.
София устроилась на диване. Михайло улыбнулся:
― Солнышко, я сейчас чай сделаю.
София было подумала, что это он к ней, но…
― Спасибо, Михайло, ― отозвалась Лариса, а затем, повернувшись к Софии, добавила: ― Я, конечно, не могу заменить ему женщину, но он привык, что его кружка — зелёная, и в ней чай вкуснее. Не смейтесь, это мелочи, но они важны. Привычка — как вторая кожа.