– Он любил меня по-другому. Мы были равны. Он знал, что я не из тех, кто сломается.
Орися поведала, что несколько лет назад Александр собирался покинуть семью — это случилось, когда Анастасии исполнилось восемнадцать. Он хотел начать всё заново, без оглядки на прошлое.
– Но тогда у вашей матери случился тот самый тяжёлый приступ. Вы ведь помните?
Орися смотрела прямо в глаза Анастасии, и та невольно кивнула. Картина всплыла в памяти: Наталья тогда не могла даже подняться с постели, а врачи лишь разводили руками — никто не понимал причины. Александр возил её по лучшим специалистам, но с каждым днём становилось только хуже. Чудом она поправилась — как именно это произошло, до сих пор оставалось загадкой.
Постепенно злость Анастасии начала отступать. Её отец, всегда казавшийся сильным и решительным, оказался пленником собственного чувства долга. Он выбрал ответственность и тем самым обрёк на неполноценную жизнь не только себя, но и эту женщину.
– Почему вы согласились на такую судьбу? – тихо спросила Анастасия.
Орися впервые за всё время улыбнулась — с грустью такой глубокой, что она казалась бездонной.
– Я его любила. Была готова на всё — даже остаться в тени навсегда. Лишь бы быть рядом.
Анастасия не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны — было тепло от того, что кто-то так сильно любил Александра. Но одновременно это означало: он тоже любил… Не только эту женщину… Но и ту девочку…
– Я хотела спросить… – начала она нерешительно: имя сестры ей было неизвестно, да и говорить о ней было неловко. – На той фотографии девочка…
– Мелания…
При этом имя лицо Ориси озарилось светом — мимолётным и хрупким, словно солнечный луч сквозь облака… И тут же померкло — будто над ним нависла гроза.
– Она больна… Твой папа ничего не знал об этом: мы решили его не тревожить раньше времени… Думали – пройдёт само собой… Вчера пришли результаты биопсии… Сейчас у неё лучевая терапия впереди операция… Нам нужны средства… Ты понимаешь? Он говорил мне: в завещании Меланию он учтёт…
Голос Ориси дрожал от напряжения и боли. Анастасия застыла на месте — ей стало душно от мысли о том, что незнакомая девочка страдает… И словно это была её вина…
– Мы так и не нашли завещание… – прошептала она почти неслышно. – Простите нас…
Орися кивнула молча — будто заранее знала ответ.
– Ну что ж… – сказала она тихо. – Пусть будет так…
Анастасия почувствовала укол стыда: в её сумочке лежала всего одна пятитысячная купюра… Она протянула её Орисе почти машинально — смущённая собственным порывом помочь хоть чем-то.
В течение следующих недель мысли об Орисе и Мелании постоянно возвращались к ней. Тайком от Натальи она рассматривала старые снимки: поражалась тому, насколько девочка похожа на Александра… И даже немного на неё саму… В конце концов гордость уступила место тревоге — она попросила Остапа разузнать побольше о них обеих.
– Твоя сестра?! – присвистнул он удивлённо. – Вот это поворот! Хотя знаешь… У Александры тоже брат нашёлся недавно! Его потеряли ещё ребёнком на вокзале… Представляешь?
Слушать про Александру совсем не хотелось сейчас… Но ради информации Анастасия терпела разговор до конца. Так она узнала: Орися работает администратором в гостинице; Мелания учится в восьмом классе и раньше занималась танцами… Судя по всему раньше — потому что теперь лежит в больнице…
Стоит ли ей пойти туда? Что скажет Наталья?
Ответ пришёл сам собой: Орися написала первой и попросила приехать.
«У Мелании скоро операция… Она очень хочет успеть познакомиться с тобой».
Слова «успеть познакомиться» пронзили сердце Анастасии болезненным уколом…
Мелания оказалась хрупкой девочкой с бледной кожей и огромными серыми глазами – точь-в-точь как у Александра… На прикроватной тумбочке стояли книги и тот самый снимок с пикника… Увидев его здесь снова, Анастасия почувствовала комок подступающий к горлу…
– Спасибо тебе за то, что пришла! – улыбнулась Мелания тепло. – Ты такая же красивая, как на фото! Папа много рассказывал мне о тебе!
Анастасию охватило сожаление: зачем она согласилась прийти? Ей было неловко находиться здесь; трубки вокруг тела девочки пугали её; слова застревали где-то внутри… Она лихорадочно искала повод уйти поскорее…
И тут дверь открылась — вошёл лечащий врач Мелании.
Он выглядел чуть старше тридцати лет; белый халат сидел на нём непринуждённо элегантно; взгляд был мягким и добрым настолько, что рядом с ним становилось спокойно…
– Антон Евгеньевич! Это моя сестра Анастасия!
Когда он посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся своей открытой улыбкой — сердце предательски дрогнуло внутри неё… Щёки вспыхнули жаром…
Это чувство возникло внезапно как удар молнии среди пасмурного дня: смущение вперемешку со странной жаждой быть замеченной им…
Вот почему Анастасия осталась рядом.
Вот почему подошла позже к нему спросить о шансах для Мелании.
И ушла ошарашенной услышанным:
Шанс положительного исхода всего двадцать процентов…