На кухне Ольга вынула из холодильника пакет с апельсиновым соком. Ее пальцы слегка дрожали, когда она разливала напиток по стаканам. Она словно находилась во сне, взгляд ее был рассеянным и отрешённым.
— Так что я привезла? — спросила я, стараясь вернуть беседу в привычное русло.
— А? — она вздрогнула, словно внезапно вспомнив обо мне. — Ах, да. Что именно?
— Говорю, я привезла тебе сыр, тот самый, который ты любишь. Он появился в нашем магазине.
— Сыр… — отозвалась она, словно повторяя услышанное. — Спасибо.
Из гостиной вновь донёсся этот звук. Щелчок. Потом тихий скрип. Моё терпение лопнуло.
— Ольга, что там творится? Чем занимается Игорь?
— Ничего, — она поставила стакан на стол с такой силой, что сок вылился на поверхность. — Тамара, прошу, не надо.
— Что значит «не надо»? Вести себя так, будто я ворвалась в психиатрическую клинику? Вы сидите на полу в темноте и что-то ломаете!
На её лице отразилась боль.
— Мы ничего не ломаем. Мы… разбираем.
— Что именно вы разбираете? — я накричала. — Какую-то секретную бомбу?
Я резко повернулась и направилась обратно в коридор.
— Тамара, стой! Не заходи туда! — прокричала она мне вслед.
Но я уже стояла у двери. Резко распахнув её, я остановилась на пороге.
В центре комнаты лежал огромный лист фанеры, на котором был размещён он — их город, их мечта. Макет, над которым они трудились больше года.
Миниатюрная, безупречная копия места, где они стремились жить. С маленьким домиком у реки, садом, качелями во дворе. Макет, каждую деталь которого я знала досконально.
Но теперь он был изуродован.
Это было не просто разрушение. Это представляло собой хладнокровное, методичное уничтожение. Игорь сидел на корточках и с помощью пинцета аккуратно отламывал отдельные штакетины от забора. Одна за другой.
Он складывал их в аккуратную, ровную стопку. Рядом лежали миниатюрные деревца, вырванные с корнем, и перевёрнутая фигурка собаки возле будки.
Ольга, вернувшись в комнату, остановилась рядом со мной. Она смотрела на происходящее с таким же отрешённым выражением.
Я сделала шаг вперёд. Мои ноги натолкнулись на что-то. Я опустила взгляд. Это была крыша миниатюрного домика — аккуратно снятая, словно скальп.
— Что… вы… делаете? — выдохнула я, не узнавая свой собственный голос.
Игорь поднял на меня глаза. В них не было ни гнева, ни сожаления. Только пустота.
— Мы его убираем, — произнёс он ровным, безжизненным голосом. — Он больше не нужен.
Он снова опустил взгляд и с помощью пинцета подцепил миниатюрные качели. Те самые, которые они с такой любовью клеили, смеясь над тем, что фигурка мальчика никак не хотела на них садиться.