Я устроилась на полу рядом с ними, среди развалин их утраченного счастья. Взяла сестру за руку.
Мы сидели так долго, что сумерки за окном постепенно уступили место густой, чернильной тьме.
Плач Ольги утих, сменившись редкими, прерывистыми всхлипами. Игорь неподвижно прижимал ее к себе, а его лицо напоминало высеченную из камня маску горя.
В какой-то момент я осознала, что дальше оставаться в бездействии невозможно. Такое бездействие казалось не менее разрушительным, чем то, что происходило до моего прихода.
Тихо поднялась, подошла к стене и включила свет. Комната, залитая резким электрическим сиянием, приобрела ещё более удручающий вид — поле боя после сокрушительного поражения.
Ни Ольга, ни Игорь не пошевелились, лишь зажмурились, столкнувшись с внезапной яркостью.
Я вернулась, снова опустилась на пол, но уже напротив груды обломков. Взяла в руки сломанный фонарный столб. Постаралась выпрямить его насколько смогла и осторожно положила в пустую картонную коробку, стоявшую в углу. Затем взяла вырванное с корнем дерево. Потом — половину качелей.
Я не смотрела на них. Просто убирала. Деталь за деталью. Без единого слова.
Прошло около десяти минут, прежде чем Игорь сдвинулся с места. Медленно освободил руку из-под головы Ольги, поднял с пола маленькую скамейку и, помедлив, протянул её мне. Я взяла и положила в коробку.
Это был знак — безмолвное согласие.
Ольга подняла заплаканное лицо. Ее глаза пробежались по мне, по Игорю, по нашим медленным, скоординированным движениям. Затем взгляд упал на что-то у ее колен.
Это была фигурка Саши — единственное, что осталось почти нетронутым в этом хаосе.
Она взяла её в ладонь, сжимая пальцы так сильно, что я испугалась, не повредила ли она хрупкий пластик. Игорь накрыл её руку своей.
— Не трогай, — прошептал он. — Оставь.
Ольга посмотрела на него, затем на фигурку. Ее губы дрожали.
— Но это… слишком больно, — выдохнула она.
— Я понимаю, — ответил он. — Но это всё, что у нас осталось. Память. Пусть она будет не только болью.
Он аккуратно разжал её пальцы и взял фигурку. Не положил её в коробку с обломками. Встал, подошёл к книжному шкафу, нашёл на полке маленькую шкатулку из красного дерева и бережно положил туда фигурку. Закрыл крышку.
Похороны завершились.
Когда коробка наполнится, мы вместе отнесём её на балкон. Никто не предложит выбросить её. Не сегодня.
Я приготовилась уйти. Обула кроссовки, накинула куртку.
— Я завтра позвоню, — тихо сказала, не зная, что ещё можно произнести.
Ольга кивнула. Она выглядела невероятно уставшей, но в её глазах больше не было того пугающего, отстранённого блеска. Только бездонная печаль.
— Спасибо, что пришла, — сказал Игорь, провожая меня к двери.
Я обернулась. Они стояли вдвоём в прихожей, держась за руки. Два человека, пережившие кораблекрушение посреди океана, на обломках своего мира. Они не были спасены. Но они остались живы. И были вместе.
И этого, возможно, хватит, чтобы однажды снова научиться дышать.