— «Ты стыдишься моих натруженных рук. Но именно этими руками, пахнущими хлоркой, я вылепила тебя — самое дорогое, что у меня есть. Ты сказала, что здесь собрались “приличные люди”. Очень надеюсь, что это действительно так. И что самые достойные из них поймут: настоящий статус — не в том, чтобы уметь держать вилку для устриц, а в способности не предавать тех, кто тебя любит. Будь счастлива, если сможешь. Твоя “неподходящая” мама».
Роман дочитал письмо. Аккуратно сложил его и перевёл взгляд на Ярину. Он смотрел на неё долго и пристально — будто впервые увидел настоящую её суть. Словно с лица спала дорогая маска, обнажив уродливое выражение предательства.
— Ярина, — произнёс он ровным голосом, от которого веяло леденящей тишиной. — Это правда?
Она молчала и лишь отрицательно качала головой, размазывая по щекам потёкшую дорогую тушь.
Тогда заговорила Злата. Она медленно поднялась со своего места — высокая и внушительная фигура наполнила зал холодной решимостью.
— Спрошу иначе: ты солгала нам о болезни своей матери? Не позволила ей прийти на свадьбу только потому, что тебе стыдно за её простую работу?
— Я… я боялась… хотела вам понравиться… — прошептала Ярина.
— Понравиться? — с усмешкой переспросил Роман и взял микрофон в руки. — Дорогие гости! Прошу прощения за этот фарс. Свадьбы не будет.
В зале повисла напряжённая тишина; кто-то ахнул.
— Роман, пожалуйста! — вскрикнула Ярина и бросилась к нему. — Не делай этого! Это ошибка! Я люблю тебя!
Он мягко отстранил её руки.
— Нет, Ярина. Ты любишь не меня. Тебя привлекает статус, деньги и красивая обёртка жизни. Ради всего этого ты готова растоптать самого близкого человека — того, кто пожертвовал всем ради тебя. Мой дед работал обычным инженером на заводе. Мама начинала как медсестра в районной поликлинике. Мы уважаем труд и верность прежде всего. А больше всего презираем ложь и предательство. Если ты так поступила со своей матерью… Что сделаешь со мной? Если вдруг я заболею или потеряю всё? Выбросишь меня как ненужный балласт?
Он развернулся к выходу и пошёл прочь из зала; его родители последовали за ним без слов. Гости начали расходиться вслед за ними, стараясь не встречаться глазами с девушкой.
Ярина осталась одна посреди роскошного зала, который стремительно пустел вокруг неё… Одна рядом с коробкой подарков — символом несостоявшегося счастья.
Прошло три месяца.
Жизнь Ярины рассыпалась в прах: Роман исчез без следа и заблокировал все контакты; через неделю её мягко попросили покинуть рабочее место — Злата знала толк в влиянии и не прощала унижения своего имени; слухи о скандале разлетелись по городу мгновенно; подруги перестали отвечать на звонки; хозяин квартиры бизнес-класса попросил освободить жильё; деньги закончились быстрее ожиданий.
Однажды промозглым ноябрьским вечером в дверь маленькой комнатки консьержки новостройки постучали.
Мария открыла дверь: она устроилась сюда недавно на спокойную должность и наконец-то нашла время заняться своим здоровьем.
На пороге стояла Ярина: похудевшая до изнеможения фигура в простом плаще без макияжа или укладки… Лицо усталой девушки без глянца прежней жизни.
— Мам… пустишь? — прошептала она едва слышно.
Сердце Марии дрогнуло… но внутри словно вырос каменный столб твёрдости: тот бесконечный источник всепрощения иссяк окончательно.
— Заходи, — спокойно ответила она.
Ярина вошла внутрь и опустилась на табуретку у стены… Долго молчала… Потом слёзы сами потекли по щекам – тихие рыдания без истерики или надрыва:
— Меня выгнали отовсюду… Мне негде жить… Денег нет совсем… Можно я побуду здесь?
Мария поставила чайник на плитку… налила себе чашку чая… Села напротив дочери:
— Живи… Комната твоя осталась нетронутой… Но теперь действуют новые правила: я больше не содержу тебя ни копейкой… Завтра утром поднимешься – пойдёшь искать работу… Любую – кассиром в супермаркет типа «АТБ», уборщицей где-нибудь или посудомойкой… У тебя есть руки и ноги – значит справишься…
— Мама! Как ты можешь так говорить?! Я же твоя дочь!
— Именно потому что ты моя дочь – я говорю это тебе прямо сейчас… – ответила Мария твёрдо.– Тридцать лет я работала за нас обеих… Теперь моя смена завершена… Пришла твоя очередь узнать цену труда своими руками… Это не злость или месть – это воспитание… Запоздалое воспитание…
Она поднялась со стула и подошла к окну…
Дождевые струи смывали грязь с асфальта…
Мария понимала: впереди будет непросто…
Но впервые за долгие годы она ощущала не усталость – а внутренний покой…
Она вернула себе свою жизнь…
А дочери дала главное испытание – шанс стать настоящим человеком…