И вообще, здорово. — И правда, — поддержала я. — Может, весной и редис посадим. «Если вдруг понадобится», как любит говорить папа.
И вот в этот момент на участок бодро въехала Оля, за ней — Владимир, а затем… спокойно вышла Тамара Сергеевна с ведром в руках. — Мам, — смущённо произнесла Оля, — ну… мы же не уверены… — Тише, — улыбнулась мама. — У молодых людей ещё сентябрь.
Вы думаете о караоке, а я — о банках.
Вот что называется мудростью разных поколений.
Игорь тихо мне сказал: — А может, это ненадолго? — Только чеснок бывает надолго, — ответила я шёпотом. — Он у нас, по плану, уже посажен… Тамарой Сергеевной.
Сверху донёсся голос: — Где сахар?
Владимир, и лимонную кислоту проверьте!
Чтобы вкус был сбалансирован!
А Оля, вооружившись шумовкой, спросила: — Наташа, у тебя большой дуршлаг есть? — Есть, — призналась я. — Но ты же понимаешь… — Понимаю, — вздохнула Оля. — Мам, только аккуратно с газом! — Я всю жизнь с газом на «ты», — уверила Тамара. — Не учи опытного!
К вечеру мы выглядели как разнорабочие с разными контрактами.
Тамара Сергеевна возглавляла «цех варенья».
Игорь с Владимирым, словно роботы, ходили между малиной и крыжовником.
Я металась по дому, по первому зову доставала то полотенце, то миску, перчатки или штопор («чтобы взбодрить варенье» — серьёзно сказала Тамара, открывая бутылку красного).
Оля время от времени пыталась поиграть с Владимиром в бадминтон.
Каждые пять минут её вызывали: — Оляша, сахар?
Оляша, крышки ошпарить кипятком?
Оляша, ягоды не раздавливай! — Мам, — жалобно тянула Оля, — ну дайте людям передохнуть. — Отдохнут, когда будут есть моё варенье на блинчиках, — уверенно отвечала Тамара. — И скажут спасибо.
Наташенька, принеси баночки поменьше — большие для крыжовника тяжеловаты.
Я собрала в кулак последние остатки дипломатии: — Тамара Сергеевна, давайте хотя бы сами решим, что собирать и куда.
Это ведь наша дача. — Ваша — стены, — мягко возразила она. — А природа — общая.
Я не краду ягоды, я из них сок делаю.
Для здоровья.
Вам же полезно!
Вы городские, вам витаминов не хватает. — А нам не хватает отдыха, — попытался пошутить Игорь. — Отдых — это когда в подвале пахнет вареньем, — отрезала она. — Так что отдыхайте.
А вечером, когда солнце касалось верхушек сосен, мы, наконец, разожгли мангал.
Владимир ловко переворачивал шампуры, Оля настраивала колонку.
Тамара Сергеевна поставила на стол ряд банок, уже закрытых крышками, и вынесла в центр: — Вот, дети.
Кризис кризисом, а варенье — по плану.
Угощайтесь, пробуйте.
Я взяла ложку, попробовала свежий, ещё тёплый крыжовенный джем — и… чёрт, он был потрясающий. — Вкусно? — с довольным видом спросила Тамара. — Вкусно, — честно призналась я. — Видишь, — кивнула она. — А теперь — караоке.
Петь умеете? — «Кукушка», — предложил Владимир. — Только тихо, — предупредила Тамара. — Варенью нужен покой. — Варенью? — удивились мы все. — Оно устает, — с серьёзным видом сказала она. — Как и вы.
Так что по одному куплету.
А завтра с утра — чеснок. — Какой ещё чеснок? — не выдержал Игорь. — Осенний, — бодро ответила Тамара. — Вы же не хотите покупать китайский в магазине?
Домашний — совсем другой: запах, дух, здоровье! — Мам, — Оля опустила вилку, — может, не будем людей командовать?
Это же их дача. — Я не командую, — удивилась Тамара. — Я помогаю.
Кстати, благодарить будете весной.
Мы с Игорем обменялись долгим взглядом: «Весной» прозвучало как приговор.
Утро принесло тёплый чай, тихий шум моря вдалеке и уверенный голос Тамары Сергеевны: — Подъём!
Чеснок без вас не посадится! — Наташа, — прошептал Игорь, — скажи им, что у нас экскурсия в город, музей, рынок — что угодно.
Я не хочу, чтобы меня будили ради чеснока. — Я скажу, — пообещала я, натягивая свитер.
На кухне стояла Тамара с тетрадью. — План работ: чеснок — грядка у теплицы.
После — санитарная обрезка малины.
И проверка подвала на предмет банок.