— Гуляла? А дома, по-твоему, дел нет? Посмотри на окна в вашей комнате — сплошная грязь!
— Мы их вчера мыли.
— Плохо мыли! Пойдем, покажу тебе!
Затащила в комнату, ткнула пальцем в стекло.
— Видишь эти разводы?
Ярина ничего не замечала. Но кивнула — спорить уже не было ни сил, ни желания.
— Сейчас перемоем! И заодно шторы постираем!
— Лариса, может, отложим до завтра?
— Завтра? А грязь подождёт? Нет уж!
И снова: ведра, тряпки, моющие. Богдан тут же испарился — «по делам» к другу. Ярина осталась одна с его матерью и её маниакальной тягой к чистоте.
К вечеру руки гудели от усталости, спина ныла. Она присела на кухне и заварила себе чай. Лариса тут же появилась рядом.
— Устала?
— Немного…
— Привыкнешь! Я так всю жизнь живу — порядок прежде всего! И Богдана так воспитала!
Богдана. Который при первой возможности исчезает из дома.
— Знаешь, — продолжала свекровь с воодушевлением, — я рада вашему переезду. Одной было скучно. А теперь есть кому помочь и чему-то научить. Ты ведь хочешь стать хорошей хозяйкой?
Ярина смотрела на Ларису и понимала: та искренне верит в свою правоту. Думает, что наставляет и поддерживает. Не осознаёт — она давит, подавляет волю и стирает личность.
— Конечно хочу… — солгала Ярина.
— Вот и отлично! Завтра продолжим!
Ушла к себе довольная собой. А Ярина осталась сидеть на кухне перед чашкой остывшего чая. За окном ветка стучалась в стекло — то самое окно, которое пришлось перемывать заново. На плите блестела капля воды — её надо бы стереть: Лариса утром обязательно заметит.
Она поднялась за тряпкой… но вдруг остановилась: если сейчас вытрет эту каплю — значит согласится с правилами игры. Станет тенью свекрови, её отражением и продолжением.
Тряпку она бросила обратно на стол. Направилась в комнату, где Богдан уже вернулся и лежал с телефоном в руках.
— Мы съезжаем.
— Что? Ярин… опять?
— Съезжаем завтра же. Начинаем искать квартиру.
— Но мама расстроится…
— А я уже расстроена давно. Выбирай: либо мы живём отдельно как семья… либо оставайся здесь с мамой и её тряпками.