– Владислава, маму примерно через неделю выпишут, надо будет подготовить для неё комнату, – Андрей не стал советоваться с женой, просто поставил её перед фактом. Решение он уже принял.
– Что? К нам?! Ни за что! – почти закричала Владислава. – Ты меня слышишь? Надеюсь, ты Тамаре ничего не пообещал? Только через мой труп!
– Ну а какие у нас есть альтернативы? Это же моя мама, – спокойно отреагировал Андрей, предугадывая подобную реакцию супруги. Он глубоко вздохнул и начал приводить заранее обдуманные доводы:
– Она не может оставаться одна. Сил почти нет, зрение совсем плохое, даже еду себе приготовить не в состоянии. Ей нужен постоянный уход.
– Я это понимаю, Андрей. Но вот чего не пойму – почему именно я должна этим заниматься?! – вспыхнула Владислава. – У неё ведь есть дочь. Любимая дочь, между прочим! Вот пусть бы и ухаживала за своей мамочкой!
– Ты же знаешь Полину… – вздохнул он. – Ответственность — это явно не её сильная сторона. Ей самой нужна опека. И ты несправедлива — мы вдвоём в этом участвуем, это не только твоя обязанность. Владислава, пожалуйста… Я понимаю: тебе тяжело. Мама тебя недолюбливает… но…
– Недолюбливает?! Да она меня терпеть не может! – резко перебила жена. – Всю жизнь так было — с самого начала! Что бы я ни делала и как бы ни старалась — всегда оставалась плохой в её глазах! Она превратит нашу жизнь в ад — ты сам это знаешь!
Тамара действительно была женщиной с непростым характером.
Сдержанная на проявления чувств — по крайней мере к сыну точно; строгая до жесткости, властная и требовательная; губы почти всегда плотно сжаты. Соседи шептались: молва ходила, что именно из-за её сурового нрава муж ушёл из жизни слишком рано.
Когда Андрею исполнилось семнадцать и он заканчивал школу, мать без колебаний возложила на него роль главы семьи:
– Про университет забудь сразу: ничего путного там всё равно не преподают. Вон у Мелании внук выучился на сварщика — деньги хорошие получает, совсем другое дело по сравнению с этими вашими ИТРами. И тебе надо идти туда же учиться — я уже всё узнала заранее.