«Главное, чтобы вы с Ганной жили в мире».
А теперь между нами зияла бездна.
Когда нотариус покинул комнату, оставив на столе копию завещания, Ганна вдруг произнесла:
— Я не против тебя, Дарина. Но вижу — ты снова ожила. Кто-то появился в твоей жизни, да?
Я побелела.
— Это касается только меня.
— Конечно. Просто Богдан — это не путь к новой судьбе. Я знаю, ты заботливая мать, но жизнь умеет вести нас по неожиданным тропам.
— Вы думаете, я пришла за квартирой? Или за деньгами? — не выдержала я.
Ганна помолчала немного.
— Я думаю, люди меняются. А я просто охраняю память о сыне и его выбор.
И вдруг неожиданно мягко добавила:
— Не держи обиды на меня. Просто пойми — мне страшно остаться одной.
Позже вечером я долго сидела рядом с сыном. Богдан ел пиццу и листал телефон, даже не догадываясь, что его «чай от бабушки» стал началом нового этапа для нас обоих.
Я смотрела на него и вспоминала слова Владимира:
«Хочу, чтобы у нас была семья без тайн».
Теперь же тайны окружали нас повсюду.
Я решила ещё раз навестить Ганну — без формальностей и документов. Просто поговорить по-человечески.
Через пару дней я пришла снова. Она открыла дверь в халате, с усталым взглядом.
— Я пришла не с упрёками, мама Ганна, — начала я спокойно. — Мне просто нужно понять: почему всё было именно так?
Она поставила чашку на столик и тихо ответила:
— Потому что я умираю, Дарина.
Сердце провалилось куда-то в пустоту.
— Что вы сказали?..
— У меня диагноз… Обращаться поздно. Я не хотела жалости. Хотела всё устроить заранее…
Слёзы сами подступили к глазам.
— Почему вы молчали?..