Он замер, явно не ожидая такой реакции. Похоже, он рассчитывал на истерику или хотя бы слёзы. Внимательно посмотрел на жену и негромко спросил:
— Ты как?
— Всё нормально. Собирай вещи и езжай к своей Кристине.
— Сама собери мне вещи.
— Нет.
Михайло почти три часа метался по квартире, пытаясь собрать свои пожитки. Он понятия не имел, где что лежит, поэтому злился и громко возмущался. В это время Ганна уже оформляла заявление на развод. Только сейчас до неё дошло: чтобы произвести впечатление на любовницу, муж тратил деньги — и явно не свои. То, что он взял из семейных накоплений, вернуть вряд ли удастся. Но зная его непрактичность, можно было ожидать чего угодно.
Когда он ушёл, она долго сидела на кухне с чашкой остывшего чая в руках. Слёз не было — просто пустота. Первые дни прошли как в тумане: работа — дом, дом — работа. Готовила себе еду один раз в день и ела перед телевизором. Звонила дочерям и уверяла их, что у неё всё хорошо.
Однажды вечером она привычно начала готовить ужин — рассольник. И вдруг осознала: готовить-то больше некому. Ей самой это блюдо никогда не нравилось; она научилась варить его только потому, что так любил муж. И тут её прорвало: опустилась прямо на пол, закрыла лицо руками и расплакалась навзрыд — до изнеможения. Потом поднялась с пола, выкинула всё подготовленное для супа и достала продукты для борща. Михайло терпеть его не мог? Ну и пусть — теперь она приготовит то, что нравится ей.
На следующий день пошла в парикмахерскую и обрезала длинные волосы, которые носила почти два десятилетия подряд. Затем зашла в магазин одежды и попросила подобрать ей яркий образ — «сделайте меня конфеткой», сказала она с улыбкой продавцу.
Прошло две недели — и Ганна с удивлением поняла: без Михайла у неё появилось море свободного времени. Не нужно спешить домой к ужину или гладить чьи-то рубашки по утрам. Она записалась в бассейн и стала регулярно плавать. На работе взялась за сложный проект — тот самый, от которого раньше бы отказалась из страха не справиться… но справилась.
Через пару месяцев Ганну было уже трудно узнать: она стала легче на подъём, проще в общении с людьми… Наступал день развода, а ей было всё равно — ни боли, ни сожалений внутри не осталось вовсе. Дочери поддержали её: мол, возраст ни при чём — просто бес попутал от скуки; сам потом локти кусать будет.
В пятницу договорилась встретиться с подругами в караоке-клубе… Но вдруг раздался звонок в дверь. Она открыла… и остолбенела: перед ней стоял Михайло — совсем другой человек по сравнению с тем самодовольным мужчиной с громкими проклятиями напоследок уходившим «в новую жизнь». Худой до измождения, помятый видом да ещё в грязном пальто…
— Привет… Можно войти? Не думал, что ты замки поменяешь…
Она осталась стоять неподвижно.
— Ты сам говорил: квартира моя… Так чего тебе надо? Говори здесь.
— Я… вернулся… Всё понял… Кристина… Это была ошибка… Она… — он махнул рукой устало.— Ганна… Это был кошмар! Не только готовить не умеет – дома постоянный бардак! А эта её беременность? Просто обманула меня как мальчишку! Деньги вытягивает без конца! Я кредитов набрал столько – голова кругом идёт…
Он жаловался на любовницу таким привычным тоном…