— Итак, чтобы вы знали: жить здесь вы больше не будете. Я и так проявила сочувствие — подождала, пока пройдут похороны, — произнесла Ганна.
Вслед за ней в комнату вошли родители Мирона. Они избегали взгляда на Анастасию и детей, сели на диван и уставились в стену, словно происходящее их вовсе не касалось.
— Не понимаю, с какой стати вы ворвались в наш дом и начинаете тут распоряжаться?
— На том основании, что Мирон — мой родной брат. Мы его семья. Уверена, он всё переписал на нас. А если нет — будем решать через суд.
— Как вам не стыдно? Это же ваши внуки! — Анастасия повернулась к родителям Мирона. — Вы всерьёз намерены выгнать их ночью на улицу?
Мать выпрямилась и бросила на невестку взгляд, полный неприязни.
— Почему сразу на улицу? Насколько мне известно, у тебя есть мать. Вот к ней и отправляйся.
— Этот дом принадлежал моему сыну, а значит теперь наш. Он ничего тебе не оставлял — мы проверили. Так что не строй из себя хозяйку. Собирай вещи и уходи.
Анастасия сунула руку в карман и достала сложенный лист бумаги. Развернув его, она начала читать вслух. Чем дальше она зачитывала текст, тем мрачнее становились лица незваных гостей.
Это было завещание мужа — написанное им собственноручно и заверенное нотариусом, у которого Анастасия побывала сегодня утром.
Согласно последнему волеизъявлению покойного, всё имущество переходило супруге.
Банковские счета были закрыты ещё при его жизни; средства с них были поровну распределены между детьми и переведены на накопительные счета до их совершеннолетия. Ни о сестре, ни о родителях там не упоминалось ни слова. Анастасия протянула им документ.
Родители остолбенели от услышанного. Они даже не подозревали о болезни Мирона или о том, какая у него семья была на самом деле. Он заранее предусмотрел все юридические нюансы, чтобы уберечь своих близких от алчных посягательств родственников. Тем более что они уже получали от него регулярную финансовую помощь — весьма щедрую по суммам. Мирон понимал: их жадность не позволит им смириться с утратой контроля над домом и они попытаются добиться своего через суд.
Анастасия уже обрела внутреннее спокойствие после визита к нотариусу; но именно там она позволила себе выплакаться вдоволь — оплакивая мужа и отца своих детей… человека, который даже после смерти продолжал заботиться о них так же преданно, как при жизни — словно добрый ангел-хранитель семьи.