— Ты видела, с каким букетом пришла твоя свекровь? — прошептала Ирина, подруга невесты, широко раскрыв глаза. — Цветы из пиона и каких-то непонятных листьев. Я думала, это для фотозоны, а оказалось — подарок для вас.
— Ну… хоть с каким-то букетом, — ответила Татьяна, поправляя подол своего белоснежного платья. — Ведь праздник. Главное — внимание. Хотя если бы мерили это самое «внимание», то свёкры явно уступили бы всем остальным.
Елена и Алексей выглядели так, будто их сюда заставили прийти насильно. Никаких тостов, душевных слов, ни капли радости.
Свёкор впервые заговорил только после росписи, когда они все толпились у арки для фотографий.
— Поздравляем. Всего… как бы… хорошего, — с трудом выдавил Алексей.
— Спасибо, папа, — сдержанно сказал Дмитрий.
— Мы, конечно, без подарка, — добавила свекровь. — Сейчас совсем тяжело… Анастасия учится, стипендия — смех. Всё сами тянем. Надеюсь, вы понимаете.
— Конечно, понимаем, — вздохнула Татьяна. — Мы и не ожидали ничего, решили ограничиться скромным праздником. Дмитрий даже ни о чем не просил. Всё оплатили, всё спланировали самостоятельно.
В Каменец-Подольский ехали без пафоса: просто хотелось быть семьёй. Остальное — компромисс между «нужно» и «пусть будет красиво». — Верно, — тут же согласилась Елена.
— В наши дни глупо тратиться на всё это. Фотографы, торты, платья… Лучше бы на квартиру копили. Татьяна прикусила губу. Стоило ей сказать, что квартира у неё уже есть? Что жильё — наследство от бабушки, а родители сделали ремонт в подарок на свадьбу?
Она предпочла промолчать, не хотела хвастаться. После разговора у арки Татьяна приняла твёрдое решение: держать дистанцию.
Не противиться, не ссориться, а просто не подпускать близко. Как с гостями, которых вынужденно пускаешь в дом, но постоянно наблюдаешь.
— Ну, как тебе мои родители? — спросил Дмитрий утром, когда они пили кофе на кухне уже в своей квартире. Татьяна, босая, в халате и с растрёпанными волосами, зевнула и откровенно ответила: — Знаешь, лучше вот так сразу, чем строить иллюзии годами.
— Ну ты тоже неплохо. Могла бы хоть попытаться подружиться с мамой, — усмехнулся Дмитрий.,— Зачем? — пожалa плечами Татьяна. — Чтобы потом она наставляла меня, как воспитывать ребёнка, готовить мужу и дышать? Пусть лучше думает, что я не слишком общительная. Так всем будет проще.
Рождение ребёнка ничего не поменяло. Свекровь, конечно, приехала. Примерно через месяц после выписки из роддома. Принесла с собой коробку чая и старую, изношенную книгу по уходу за младенцами.
Позже Татьяна использовала её исключительно как пресс для квашеной капусты. — Ты ему воду даёшь? — настойчиво уточняла Елена.
— Я своим с двух недель подливала, и выросли здоровыми!
— Современные рекомендации совсем другие, — спокойно объясняла Татьяна.
— Да бросьте с вашим интернетом… Ребёнку нужна любовь, а не инструкции! Когда у него начнутся проблемы, вспомни обо мне! Любовь, по мнению свекрови, выражалась в фотосессиях с внуком и публикациях в соцсетях.
Она навещала их два раза в месяц, сидела около часа, а затем говорила: — Всё, я поехала, Анастасия позвонила, ей нужно помочь. Татьяна устала недоумевать.
Сначала — что на их свадьбу не нашлось денег. Потом — что никто не предложил никакой поддержки, когда она осталась без работы, с младенцем на руках и сломанной стиральной машиной.
А потом — что Дмитрий всё это воспринимал очень спокойно. — Они такие. Не жди от них ничего, — говорил он, пожимая плечами.
— Я не жду. Просто не понимаю, почему у вас всё устроено именно так. С дочерью носятся, а с семьёй сына — ничего. На фоне этого контраста отношение свекрови к дочери казалось просто невыносимым. Её родители не грузили советами.
Узнав о беременности, они сразу перевели деньги на счёт, даже не спрашивая, нужны ли они. Привезли коляску, и не какую-нибудь подешевле, а именно ту, что Татьяна сама выбрала.
Дело было не в деньгах, а в самом необходимом внимании. И чем ярче проявлялась разница, тем меньше невестка стремилась налаживать отношения.
Татьяна почти не вспоминала тот случай. Их свадьба казалась теперь очень далёкой. За четыре года все воспоминания поблекли. Сначала родился Миша. Были колики, мучительные прорезывания зубов, бессонные ночи…
Затем попытки работать удалённо. Татьяна пыталась найти клиентов в перерывах между кормлениями и сменой подгузников. Дмитрий, конечно, прилагал усилия, но всё равно денег не хватало.
Иногда приходилось занимать даже на лекарства. Конечно, не у свекрови. — Ой, как жаль. Я посмотрю, но у нас сейчас сами справляемся с трудностями, — вздыхала она. — А к какому врачу ходили? У меня есть хороший контакт!
Не обращайтесь к другим, если не хотите навредить ребёнку. На фоне всего этого новость о предстоящей свадьбе Анастасии оказалась неожиданной. Та самая Анастасия — младшая, которую «нужно тянуть».
И которой, судя по голосовым сообщениям в семейном чате, теперь устраивают свадьбу мечты. — Ты видел подсчёты? — спросила Татьяна, глядя на экран телефона, где мелькали фотографии банкетного зала с массивными, тяжёлыми люстрами.
— Даже смотреть не хочу, — ответил Дмитрий. — Мне хватает слов отца. Говорит, всё будет по высшему классe.,
— Ты не поинтересовался, почему у тех людей, что четыре года назад пришли с пустыми руками, вдруг появился «высший разряд»? Где он был тогда, когда у нас даже сиропа для ребёнка не было? Дмитрий лишь рассеянно пожал плечами. Что же тут возразить?
Банкетный зал выглядел точно как на фотографии: белоснежные скатерти, роскошные цветочные композиции, живая музыка. Вокруг столов бегали ведущие и фокусник, развлекая приглашённых. Фотографов было трое, один из них снимал исключительно жениха, невесту и её родителей.
— Ну, красиво, — Татьяна почти шепотом призналась. — Впечатляет. Жаль только, что нам они никогда ни копейки не дали. Их подарок получился скромным — всего тридцать тысяч в конверте.
И для них это действительно немалые деньги. Анастасия даже не стала проверять сумму. Просто приняла, тепло поблагодарила и тихо сказала, что рада их видеть.
Спектакль начался чуть позже. Уже за столом, когда Елена, держа в руках конверт, осторожно приоткрыв его, заглянула внутрь, её лицо сразу изменилось. — Тридцать? — произнесла она почти шёпотом, в голосе звучало такое возмущение, словно в конверте лежали просроченные купоны из супермаркета.
— Ну ты даёшь, Дмитрий. Это же твоя сестра, не чужая. Татьяна подняла глаза, рефлекторно прищурившись. Дмитрий сразу попытался уладить ситуацию: — Мам, сейчас сложные времена. Мы дали даже больше, чем можем позволить себе.
— Не надо мне про «сложные времена». Мы тоже как-то справились, хоть и трудно было. Ты же её брат! Это позор, честно. Татьяна сделала паузу. Гнев уже не просто накапливался, он бурлил, готовый вырваться наружу, как забытое на плите молоко.
— А вы помните, с чем к нам приходили? — невестка говорила тихо, но гости за соседним столом сразу замолчали. — Хотя там, впрочем, особо и вспоминать нечего — с букетом, над которым все смеялись. Без подарка. Зато с поучениями. Хотя вы — его родители.
— Что ты сравниваешь? Сын — взрослый, должен самостоятельно справляться. Дочери же помощь нужна!
— У вас что, тарифы на любовь?
— Девочке в жизни всегда труднее, да ещё она младшая. Вы ещё обязаны были ей помогать! Особенно Игорь.,
— Возможно, он и мужчина. Но если вы обращаетесь к нам вот так, значит он никому ничего не должен, — твердо заявила Татьяна.
— Да и вообще, это подарок предназначен не вам, а Анастасии. Елена вспылила. Её щеки сразу залились румянцем.
Свёкор погрузился в тарелку, делая вид, что с интересом поедает салат. Анастасия, почувствовав напряжение, подошла ближе, но Татьяна уже обратилась к окну спиной. — Не следовало так поступать, — тихо произнёс Дмитрий, склонившись к ней.
— А как по-твоему надо было? — ответила она. — За четыре года ты так и не заставил их об этом услышать. А я больше не в состоянии притворяться, что всё нормально. Он молчал. Лишь вздохнул и тоже погрузился в салат.
Татьяна не испытывала злости по отношению к нему. Дмитрий выбрал молчание ради сохранения мира. А она — решила говорить открыто.
Спустя пару дней после свадьбы Анастасия разместила в социальных сетях серию фотографий с подписью «самый счастливый день».
Под снимками посыпались лайки, комплименты и множество поздравлений. В первую очередь — от Елены. Однако та принципиально не обращала внимания на фото, где была Татьяна.
В личных сообщениях тоже тишина, хотя обычно свекровь обильно снабжала невестку «полезными» рекомендациями.
— Похоже, твоя мама решила меня игнорировать, — сказала вечером Татьяна, удобно устроившись в кресле. — Если бы я знала, что всё так обернётся, давно бы открыто высказалась. Дмитрий, не отрываясь от телефона, пожал плечами, словно не слишком удивился.
— Я звонил ей. Она ответила: «Если Татьяна считает нас жадинами — пусть теперь сама всё и решает». Буквально так.
— Ну вот, наконец-то, — усмехнулась Татьяна. — Я столько лет всё решала, если она этому не придавала значения. Действительно — все четыре года они сами справлялись. Свадьбу организовывали, переезжали, ремонт делали, проходили беременность, лечились, водили ребёнка в садик, боролись с ковидом.
Елена находилась где-то рядом, словно на орбите, избегая слишком близкого контакта, сопровождая всё вечными упрёками и не проявляя ни малейшего желания участвовать в жизни семьи. Делами, а не словами.
Сейчас же свекровь, по всей видимости, окончательно ушла в бескрайний космос. В доме стало странно тихо. Не физически, а энергетически. Никто не вмешивался, не интересовался, почему ребёнка не отправили на логопедические занятия, не анализировал цены в «Пятёрочке».
Пропала пассивная агрессия и замаскированные под помощь упрёки. Дмитрий усердно сохранял нейтралитет. Он продолжал звонить отцу раз в неделю, привычно докладывал о делах и спрашивал о самочувствии. Больше никаких контактов не происходило.
Татьяна не вмешивалась. Казалось, они с мужем остановились на привале после долгого пути и пока не видят, куда дальше двигаться. Зато фоновое напряжение исчезло.
— Не скучаешь по маме? — однажды поинтересовалась она у Дмитрия. — Нет, — сухо ответил он.
— Просто иногда устаёшь всё время как бы оправдываться. Даже если никто открыто не обвиняет. Она кивнула. Эта формулировка — «как бы» — была очень точной. Это постоянное чувство, что ты поступаешь неправильно: выбрал не ту куртку, поехал не в то место, устроил праздник внуку не так.
И молчаливое ожидание, что ты сам поймёшь ошибку и побежишь её исправлять.
— Мы и без них неплохо справляемся, — подытожила Татьяна, наливая сироп Мише в мерную ложечку. Без Елены жизнь не остановилась.
Каждый занимался своим делом: Дмитрий ухаживал за больным сыном, Татьяна разбиралась с работой, которую пришлось отложить из-за Миши.
Главное — никто не выдвигал необоснованных требований и не строил завышенных ожиданий.