— Не смей раздавать подарки за мой счёт! — жена резко остановила мужа перед его родственниками.
Вечер памяти оказался необычайно тёплым. В гостиной царила уютная атмосфера — приглушённый свет торшера, звон бокалов, запах любимых пирожков с капустой от Ильи.
Тамара всегда пекла их к семейным встречам. И сегодня она постаралась особенно — ведь день рождения брата мужа случается только раз в год.
Она украдкой следила за гостями, удобно откинувшись на спинку стула. Вся родня Ильи собралася в полном составе: брат Сергей с супругой Светланой, их шумные и весёлые дети-погодки, пожилая тётя Нина Ивановна, которая постоянно наставляла молодых.
Стол был ломлен от закусок, вино лилось свободно, вокруг витали смех и оживлённые беседы.
— А помнишь, Серёга, как рыбу ловили в детстве? — Игорь добавил брату коньяка, глаза его блестели от выпитого. — Батя тогда чуть нас не прибил — мы же у него новые снасти утащили!
— Конечно помню! — рассмеялся Сергей, поправляя очки. — Недавно нашёл ту удочку на даче. Представляешь? Тридцать лет прошло, а она всё там…
Светлана задумчиво улыбнулась:
— Хотелось бы сейчас на Одессу… Дети всё просят, а мы никак не можем собраться. То работа, то ремонт, то ещё что-то.
Игорь вдруг напрягся, словно ждал именно этих слов. Тамара насторожилась — ведь ей было хорошо известно выражение лица мужа в момент, когда он готовился совершить щедрый поступок.
— А знаете что? — Илья полез в внутренний карман пиджака. — У меня для вас сюрприз!
Тамара застыла. Сердце пропустило удар, когда она разглядела знакомый белый конверт — сам тот, который обсуждали несколько недель назад, планируя свой отпуск.
— Вот, держи, брат! — торжественно воскликнул Игорь, протягивая конверт через стол.
Сергей взял его с легким недоумением, распечатал и издал свист. Светлана заглянула через плечо мужа, её глаза расширились.
— Путёвка? В Одессу? — она прижала конверт к груди. — Илья, ты что, с ума сошёл! Это ведь…
— Ну ты молодец! — Сергей хлопнул брата по плечу. — Мы как раз думали, где найти деньги на отпуск!
Тамара медленно отложила вилку. Внезапно в комнате стало очень тихо — или ей просто так показалось? Она посмотрела на мужа, и голос её прозвучал холодно, словно удар хлыста:
— Не смей раздавать подарки за мой счёт!
Время словно застыло. Игорь покраснел, словно получил удар. Сергей застыл с бокалом в руке, улыбка его стала напряжённой. Светлана демонстративно закатила глаза. Даже дети утихли, прекратив перешёптывания в своём уголке.
Нина Ивановна многозначительно покачала головой:
— Вот, началось… В наше время жёны мужьям слова поперёк не говорили.
Тамара почувствовала, как румянец расплылся по щекам. Момент оказался безнадёжно испорчен — теперь все смотрели на неё как на скандалистку, разрушившую семейное торжество.
Хотя она всего лишь добивалась справедливости. Своей и Ильиной справедливости, которую он вновь пожертвовал ради своего желания казаться щедрым благодетелем.
Она поднялась из-за стола, стараясь не встречаться с чьим-либо взглядом:
— Извините. Мне нужно проверить пирог в духовке.
Отходя на кухню, Тамара услышала, как Светлана прошептала громко: «Вечно она так. Ни радости людям…»
В горле стоял ком. Она открыла кран, чтобы заглушить голоса, доносящиеся из гостиной. Пусть лучше думают, что она жадина, чем узнают правду: их собственный отпуск придётся снова отложить.
Гости разошлись за полночь. Тамара автоматически собирала посуду в посудомойку, избегая взгляда мужа. Игорь молча курил на кухонном балконе — редкая привычка, появлявшаяся у него только в минуты сильного напряжения.
Сквозь приоткрытую дверь в кухню пробивался запах табачного дыма, смешанный с ароматом недопитого вина и остывающих закусок.
Наконец Тамара не выдержала. Она достала из ящика стола папку с документами и резко положила её на стол. Глухой звук заставил Игоря повернуться.
— Подойди сюда, — её голос прозвучал с неожиданной хрипотцой. — Нам нужно поговорить.
Игорь затушил сигарету и вернулся на кухню. Его обычно крепкие плечи были немного опущены, словно на них навалился невидимый груз. Он сел напротив жены, машинально подтягивая рукава рубашки — жест, выдававший его внутреннее напряжение.
Тамара раскрыла папку и аккуратно разложила перед собой банковские выписки, одну за другой. Её движения напоминали работу хирурга перед сложной операцией — точные и уверенные.
— Ты опять это начал, — сказала она, встречаясь взглядом с мужем. — Помнишь, к чему это привело в прошлый раз?
Игорь скривился, словно испытывая зубную боль:
— Теперь ситуация иная, — его голос звучал устало, но с оттенком раздражения. — У нас есть деньги. Я получаю хорошую зарплату…
— Зато есть и расходы, — прервала Тамара, постукивая пальцем по выпискам. — Коммунальные тарифы поднялись на тридцать процентов. Ремонт в ванной мы откладываем уже третий месяц. Плюс кредит за машину, страховка…
— Разве у меня нет права распоряжаться своими деньгами? — резко вскочил Игорь и прошёлся по кухне. — Это мой брат, Тамара! Когда у нас были трудности, он нам помогал. Ты забыла?
— Нет, не забыла, — Тамара прижала пальцы к переносью. — И помню, как ты потом брал кредит, чтобы вернуть ему долг. Выплачивал три года, буквально по копейке. А теперь снова…
Игорь раздражённо сдул узел галстука, сняв его через голову:
— Ты всегда считаешь себя правой, да? Всегда такой… правильной! — почти выплюнул это слово. — А я, значит, транжира, который не умеет считать деньги?
— Илья, — попыталась говорить мягче Тамара, — дело не в этом. Просто когда ты делаешь такие подарки, не обсудив это со мной…
— А надо ли советоваться? — перебил он. — Каждый раз спрашивать разрешения, будто я школьник? Может, ещё и отчёт составлять по каждой потраченной гривне?
Тамара почувствовала, как внутри всё сжалось. Сколько раз уже они возвращались к этому разговору? Сколько попыток объяснить ему, где проходят грани между щедростью и расточительством?
— Знаешь, что меня ранит больше всего? — тихо произнесла она. — Ты даже не подумал о нас. О нашем отпуске, который мы так планировали. О том, что я тоже мечтала поехать в Одессу. Впервые за три года…
Игорь застыл у окна. В отражении ночных огней города в его глазах загорелся странный блеск. Он долго молчал, затем повернулся к жене:
— Ты просто не понимаешь. Когда я помогаю брату, чувствую себя… значимым. Сильным. Это для меня долг чести.
— А твой долг передо мной? — встала Тамара, собирая выписки в папку. — Перед нашей семьёй? Это разве менее важно?
Игорь резко вздрогнул, будто пойдя навстречу удару. Тамара заметила, как побледнели суставы его пальцев, упрямо сжимающихся на подоконнике. Этот жест она знала — он сдерживал слова, которые могут потом нести разрушение.
— Пойду к Сергею, — наконец пробормотал он. — Нужно проветриться.
Тамара молча кивнула. Что и добавить? Разговор, как всегда, увяз в тупике. Она услышала, как муж тяжело прошёл в прихожую и щёлкнул замок. Затем наступила гнетущая тишина — давящая, полная невысказанных упрёков.
Она медленно присела на стул и закрыла глаза. На часах начало первого. Снаружи моросил мелкий дождь, и монотонный стук капель по карнизу неожиданно успокаивал.
Где-то глубоко в душе жила надежда, что, может быть, в этот раз всё изменится. Обязательно должно измениться. Иначе зачем весь этот бесконечный круг?
Брат жил всего в одном квартале — пятнадцать минут неспешной ходьбы. Игорь бродил по пустым улицам, с руками, засунутыми в карманы куртки. Моросящий дождь оседал на волосах, но он, казалось, не замечал этого. В голове крутились фразы из разговора с Тамарой, смешиваясь с воспоминаниями прошлых лет.
Вот он был молодым специалистом, и после закрытия компании остался без работы. Сергей тогда действительно помог — одолжил денег, замолвил слово перед нужными людьми. Может, Тамара права, и он давно уже погасил долг за ту услугу? Прошло десять лет, а чувство долга всё ещё давило.
Звонок в дверь брата прозвучал неожиданно громко в ночной тишине. Открыли не сразу — видимо, уже собирались ложиться спать.
— Илька? — Сергей показался на пороге в домашней футболке и шортах, взъерошенный и удивлённый. — Что случилось?
— Да так… — Игорь переступал с ноги на ногу. — Нужно поговорить.
На кухне горел только слабый светильник над плитой, отбрасывая причудливые тени на стены. Сергей достал вскрытую бутылку коньяка и налил в небольшие бокалы.
— С Тамарой поцарапались? — спросил он, протягивая брату бокал.,Игорь кивнул, рассеянно всматриваясь, как янтарная жидкость покачивается в бокале.
— Из-за путёвки? — усмехнулся Сергей. — Да брось, всё уладится. Женщины такие — рассердятся и отпустит.
Что-то в его тоне задело Игоря. Там звучало лёгкое снисхождение, словно всё это — просто капризы женщин.
— Слушай, а может, и не стоило… — попытался начать Игорь, но Сергей прервал его:
— Даже и не думай! Мы с Светланой так обрадовались. Да и детям полезно в Одессе…
Беседа потекла вяло, перескакивая с одной темы на другую. Сергей рассказывал о покупках, планах на отпуск, о том, как удачно оформили кредит на новую машину. Игорь слушал с неохотой, кивнул машинально. Внутри его волновало тревожное чувство, без слов.
— Схожу отлить, — вдруг встал Сергей, слегка покачнувшись. — Ты пока налей ещё по одной.
Игорь потянулся к бутылке и остановился. Из коридора доносились приглушённые голоса — по-видимому, там встретились Сергей и Светлана.
— Ну как он? — прозвучал холодноватый голос невестки.
— Да как обычно, — ответил Сергей. — Сидит, страдает.
— Главное — не дави, — добавила Светлана ласковым тоном. — А то Тамара уже настраивает его против нас…
— Да брось, — отмахнулся Сергей. — Илька мягкий, всегда придёт на помощь. Без нас не может — вон, как щенок прибежал…
По спине Игоря пробежал холодок. Руки, державшие бутылку, неожиданно стали ватными. В ушах зашумело, заглушая разговор.
Перед глазами мелькали картины, будто калейдоскоп: Сергей просит занять денег, Светлана невзначай говорит о сломанной стиральной машине, они восхищаются машиной Игоря и тут же говорят, как им не хватает на первый взнос.
«Илька мягкий, всегда поможет…»
Эти слова звенели в висках. Сколько раз он слышал подобное за спиной? Сколько раз его доброта служила поводом для насмешек?
Он медленно поставил бутылку на стол. Руки дрожали — не от алкоголя, а от осознания жёсткой правды. Всё время он не поддерживал брата, а позволял использовать себя. И ради чего? Ради иллюзии собственной нужности?
Игорь поднялся, стараясь не шуметь. Накинул на плечи куртку, ещё влажную от дождя. У порога замер, прислушиваясь к голосам из глубины квартиры. Сергей что-то говорил, Светлана смеялась. Они даже не заметили его уход.
На улице дождь усилился. Холодные капли бились по лицу, но Игорь не обращал внимания. Внутри росло ощущение пустоты — ту самую, которую он пытался заполнить показной щедростью. На краю этой пустоты зажегся огонёк — мысль о Тамаре, что пыталась открыть ему глаза.
Достал телефон. На экране мигала пара пропущенных сообщений от жены. Она волновалась. Всегда волновалась — не за деньги и не за статус, а за него самого.
Сжав телефон, Игорь направился к дому. Ему предстояло многое переосмыслить и ещё больше исправить.
Ночь была долгой. Тамара ворочалась в остывшей постели, не в силах уснуть. Каждый шорох снаружи заставлял её вздрагивать — не вернулся ли Илья? Телефон молчал. Сообщения оставались без ответа, звонки глухо уходили в пустоту.
Уже глубокой ночью она переместилась на кухню. Включила чайник, достала старинную фарфоровую чашку — подарок свекрови к первой годовщине свадьбы. Тогда Нина Ивановна говорила: «Пока эта чашка цела — и брак ваш будет крепким». Тамара улыбнулась сквозь грусть, рассматривая тонкую трещинку на ободке.
За окном мерцал свет фонаря, рисуя причудливые тени на стене. Вдали пролетела машина, раздался визг тормозов. Тамара сжалась, туже обмотавшись в старый вязаный кардиган мужа. От него все ещё исходил знакомый запах одеколона — родной и успокаивающий.
Щёлкнул замок на входной двери.
Тамара замерла, вслушиваясь в знакомые шаги в прихожей. Тяжёлые, слегка шаркающие — усталый человек. Обычно она поспешила бы навстречу, помогла снять куртку, занялась тапочками. Но не сегодня. Сегодня что-то должно было измениться.
Игорь появился в дверях кухни — промокший, взъерошенный, с тёмными кругами под глазами. Он долго смотрел на жену, будто видел впервые. В его взгляде мерцало что-то новое, незнакомое.,— Ты не спишь, — тихо произнёс он, не задавая вопрос, а лишь констатируя факт.
Тамара молчаливо кивнула и крепко сжала в руках остывшую чашку.
Игорь подошёл к окну, задержался, вглядываясь в темноту. Затем медленно развернулся:
— Знаешь… мне так стыдно.
Эти слова повисли в комнате. Тамара не двигалась, стараясь не разрушить момент. За пятнадцать лет брака она редко слышала от мужа подобные признания.
— Я всегда считал, что оказываю поддержку, — продолжил он, опускаясь на стул напротив. — Что это моя обязанность… Горжусь собой. А на самом деле… — он горько усмехнулся, — я лишь позволял собой манипулировать. Как банкомат. Как…
Он замялся, подбирая слова. Его пальцы нервно теребили край скатерти — привычное движение в минуты сильного волнения.
— Они говорили обо мне, думая, что я не слышу. «Илька мягкий, всегда подставит плечо…» — он передразнил брата. — Как будто я — дурак. А ведь я действительно был дураком, да?
Тамара наконец подняла взгляд. Впервые за долгое время Игорь не вступал в спор и не оправдывался. Он просто говорил правду.
— Прости, что не слышал тебя раньше, — его голос дрогнул. — Ты всегда знала. Видела их насквозь, а я… я не хотел этого замечать.
Она медленно поднялась, обошла стол и положила руку на его плечо — такое напряжённое, словно сделанное из камня.
— Знаешь, что самое больное? — спросил он неожиданно. — Что я предавал не их. Я предавал тебя. Нас. Каждый раз, отдавая им то, что мы заработали вместе…
— Тшш, — Тамара нежно сжала его плечо. — Главное, что теперь ты понял это.
Игорь покрыл её ладонь своей:
— Как ты выносила это? Почему не ушла?
— Глупый, — улыбнулась она, чувствуя, как у горла подступает комок. — Потому что люблю. Настоящего тебя — не подарки, не широту жестов. Просто тебя.
Он повернулся, приник лбом к её руке. Молчание между ними стало тёплым и понятным — впервые за долгое время.
— Давай попробуем разобраться с финансами вместе, — вдруг сказала Тамара. — Вместе означает не просто соглашаться друг с другом. Это значит принимать решения сообща. Как семья.
Игорь сжал её ладонь. В его глазах заблестели слёзы — впервые за много лет она увидела в нём такую искренность.
— А как же путёвка? — спросил он хрипло.
— Возьмём назад, — спокойно ответила она. — Объяснишь брату, что переоценил ситуацию. Это будет первый шаг.
Он кивнул. За окном начинало светать. Новый день вступал в свои права, и впервые за долгое время они встречали его по-настоящему вместе.
— Знаешь, — вдруг улыбнулся Игорь, — а ведь я даже не спросил, куда ты хочешь поехать в отпуск?
Тамара рассмеялась, ощущая, как уходит многолетнее напряжение:
— У меня есть пара идей. Обсудим за завтраком?
Он притянул её к себе, уткнулся носом в волосы:
— За завтраком. И за обедом. И вообще — всегда.