– Ну да. Мама… она уже в возрасте, у неё нервы расшатаны. А Оксана… она молодая, ей бы подстраиваться. Но она не хочет. Всё время какие-то обиды, упрёки.
Дмитрий ощущал усталость от бесконечной борьбы. Ему наскучили постоянные конфликты, мамины замечания, недовольство Оксаны. Он мечтал о покое.
– Я вымотался от этих претензий, – продолжил он, разводя руками в стороны. – Честно говоря, может, нам и стоит разойтись. Надоело жить на грани. С одной стороны мама, с другой – она. А я между ними как буфер. Зачем мне всё это?
Ярослав молча слушал.
– Я ей прямо сказал: не нравится моя мать – уходи. А что ещё я мог сказать? Мама для меня святое. Она меня вырастила одна. Она одна у меня осталась… А Оксана всё время чем-то недовольна.
В его голосе звучала не печаль, а скорее раздражение и стремление избавиться от тягостной ситуации. Он не хотел брать на себя ответственность за происходящее — ему было важно, чтобы решение приняла Оксана сама и ушла по собственной воле. Тогда он мог бы считать себя ни при чём — ведь он её не прогонял.
– Пусть сама решает, – повторил он с нажимом, будто пытаясь убедить самого себя в правильности сказанного. – Мне надоело это всё до тошноты. Хочу прийти домой — а там тишина и никто никого не пилит.
Он искренне считал себя невиновным в происходящем и был уверен: именно Оксана виновата в том, что отношения с матерью не сложились. Он даже не допускал мысли о том, что сам ничего не сделал для защиты жены или налаживания мира между ними. Единственным выходом ему казалось исчезновение проблемы — чтобы Оксана просто ушла.
На следующий день Оксана сняла скромную однокомнатную квартиру неподалёку — нашла быстро через знакомых. Вещи собирала молча и без истерик: Дмитрий был на работе в это время. Приехал водитель с небольшой машиной; за пару рейсов они перевезли всё необходимое: её вещи с Марком, немного игрушек сына и несколько книг — ничего лишнего, никаких сцен или слёз.
Когда Дмитрий вернулся домой после работы, квартира показалась непривычно пустой и чужой. Он прошёл в спальню — постель была аккуратно застелена; её вещей нигде не было видно. На кухне стоял его недоеденный ужин со вчерашнего дня; на столе лежала записка — короткая и сухая:
«Ты сказал – я сделала. Чтобы тебе стало проще».
Чуть ниже мелким почерком было приписано: «Марко со мной».
Дмитрий перечитал записку несколько раз подряд — словно пытался осознать произошедшее до конца. Неужели она действительно ушла?