Он подошёл ближе, но не стал прикасаться.
— Я вернулся домой и впервые в жизни накричал на мать. Серьёзно. Высказал всё, что копилось. Обвинил её в том, что она разрушила мою жизнь своей «заботой». Что её триста тысяч мне поперёк горла стали. Она разрыдалась, хваталась за сердце, вызвала скорую. Раньше я бы метнулся за таблетками, просил бы прощения. А теперь… Я просто стоял и смотрел. Понимал: это не боль — это спектакль. Она не умирает, она играет роль, как всегда.
Я слушала его и не могла поверить своим ушам. Неужели это тот самый Александр?
— В тот же вечер я собрал вещи и уехал, — продолжал он спокойно. — Сейчас живу у приятеля, подрабатываю — хочу снять жильё сам. С матерью не разговариваю уже месяц. Она звонит, пишет гадости про тебя и меня… Я заблокировал её номер.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросила я негромко, чувствуя, как внутри начинает таять лёд.
— Екатерина, я тебя люблю. Да, я был слабым человеком, маменькиным сынком… Но это в прошлом. Я люблю тебя по-настоящему. Мне не нужны твои деньги или твоя квартира. Я хочу быть рядом с тобой. Готов взять ипотеку, устроиться на вторую работу — мы всё купим сами: без подачек и условий от кого-либо. Без «мама сказала». Прости меня… пожалуйста.
Он стоял под снегом без шапки; мокрые волосы прилипли ко лбу; в глазах читались надежда и отчаяние одновременно — я не смогла устоять.
— Ты замёрз… — прошептала я почти неслышно. — Пойдём… чаем напою тебя… Но ничего обещать пока не могу.
Мы поднялись в мою почти пустую квартиру: чайник закипал на плите; из еды было только печенье к чаю; мебели — стол да два табурета… Мы сидели на кухне и говорили без остановки до самой ночи.
— Когда ты сказала про делёжку воздуха… — признался Александр тихо, сжимая мою ладонь в своей руке, — тогда до меня дошло: мы едва не поделили самое важное между нами — наше общее завтра… из-за стен из бетона и чужих амбиций.
Я смотрела на него внимательно: он изменился… В его взгляде появилась твёрдость и уверенность; он больше не был тем самым «Олежкой»… Передо мной стоял Александр — мужчина с решением и ответственностью за него.
— На ремонт денег твоих брать не стану сразу говорю, — предупредил он твёрдо. — Всё сделаю сам: руками своими да с зарплаты своей… Пусть медленно выходит – зато честно будет: наше будет.
Мы не бросились расписываться на следующий день или через месяц после этого разговора… Мы начали строить новую жизнь шаг за шагом – осторожно узнавая друг друга заново в новых обстоятельствах.
Леся пыталась вмешиваться: приходила к нам домой устраивать сцены у двери или поджидала меня возле работы… Но Александр каждый раз выходил к ней сам – спокойно говорил:
— Уходи домой, мама… Ты сделала свой выбор – мы сделали свой…
И она уходила ни с чем…
Свадьбу мы сыграли только спустя год – скромную церемонию без толпы гостей или лишнего пафоса: просто расписались да улетели к морю отдыхать – за свои деньги…
А ремонт сделали вместе – сами всё делали: обои клеили вдвоём; ругались иногда; мирились потом; измазанные краской смеялись над собой…
Теперь когда смотрю на стены нашей квартиры – знаю точно: здесь нет ни капли чужой злобы или грязных денег… Это наш дом теперь – наша крепость…
Иногда перебирая старые вещи натыкаюсь на то самое приглашение со свадьбы Александра сестры – то самое помятое с пятном от чая… Храню его как напоминание о том простом факте: любовь нельзя делить по квадратным метрам или долям собственности…
Иногда нужно разрушить всё до основания – чтобы построить заново правильно… Чисто…
Леся так и осталась одна со своими обидами да накоплениями… Рассказывает соседкам о неблагодарной невестке да глупом сыне…
Но нам уже всё равно…
У нас своя жизнь теперь – без чужих сценариев…
Недавно мы узнали новость: ждём ребёнка…
Александр тогда поднял меня на руки прямо посреди комнаты и закружил так сильно от радости – что у меня закружилась голова…
— Только одно условие! — сказал он потом смеясь сквозь дыхание.— Никаких бабушкиных советов по воспитанию! Всё сами!
— Конечно сами! — улыбнулась я ему в ответ.— Теперь мы можем всё!
На столе остывал чай… За окном ранний зимний вечер опускался над городом… В квартире пахло свежей штукатуркой…
И домом…
Настоящим домом…
Где воздух никто больше не делит…
Им дышат вместе…
Полной грудью…