Её сумка всегда выглядела подозрительно громоздкой, когда она покидала наш дом.
Он поперхнулся бутербродом.
— Ты в своём уме? Обвинять мою маму в краже… нижнего белья? Оксанка, это уже слишком.
Разумеется, для него это звучит абсурдно — ведь речь идёт о его матери. А для меня — о руководительнице подпольной сети по продаже похищенной одежды.
— Я тебе докажу, — прошипела я сквозь зубы, глядя на растерянное лицо мужа. — Я поймаю её с поличным.
Операция «Приманка для свекрови» стартовала во вторник утром. В качестве наживки я выбрала фамильную брошь моей бабушки — крупную, украшенную переливчатыми камнями, напоминающими изумруды. Украшение было не только ценным, но и достаточно заметным.
Я установила скрытую камеру в корпусе зарядного устройства и поставила её на комод так, чтобы объектив был направлен прямо на шкатулку с украшениями. Именно туда я демонстративно положила брошь.
Обзор получился идеальным.
Роксолана пришла ровно в десять утра — с непроницаемым выражением лица и внушительной сумкой-торбой в руках.
— Здравствуйте, мои хорошие! Я вам пирожков с капустой принесла.
Весь день я старалась вести себя непринуждённо, хотя внутри всё сжималось от напряжения.
Я нарочно несколько раз заходила в спальню, шумно вздыхая и перекладывая вещи на комоде. Она не могла не отреагировать.
— Какая интересная вещица, — произнесла она задумчиво, когда я вновь «случайно» оставила шкатулку открытой настежь.
Она взяла брошь и аккуратно провела пальцами по камням с такой осторожностью, будто делала это не впервые. — Очень тонкая работа. Это старинное?
— От бабушки осталось, — бросила я небрежным тоном. — Памятная вещь.
В её взгляде мелькнул знакомый мне огонёк. Этот блеск невозможно было спутать ни с чем: охотник заметил цель. Сердце у меня заколотилось быстрее обычного. Попалась!
Чтобы создать ей возможность действовать без помех, я разыграла мигрень и уговорила Богдана съездить за лекарствами на другой конец города — якобы только там продавались нужные таблетки.
— Мамочка, ты посмотришь за квартирой? Мы ненадолго отлучимся, — сказал Богдан и бросил тревожный взгляд то на меня, то на Роксолану.
— Конечно же, детки мои! Езжайте спокойно! — пропела она ласково и проводила нас до двери.
Эти тридцать минут показались мне вечностью. Когда мы вернулись домой, Роксолана уже собиралась уходить.
Сумка у неё выглядела ещё более набитой и тяжёлой. Она посмотрела на меня мимолётным взглядом без намёка на эмоции и вышла за порог. Я подождала несколько минут и стремглав кинулась в спальню.
Сердце замерло: шкатулка стояла там же… но была пуста. Брошь исчезла без следа!
— Вот ты где! — выдохнула я дрожащим голосом сквозь смесь ужаса и удовлетворения. — Попалась!
Я схватила телефон со столика: нужно было срочно проверить запись камеры наблюдения. Пальцы дрожали от волнения. На экране появилось изображение с объектива…