Я показала письмо Алексею. Он перечитал его несколько раз, затем вернул мне:
— Это… серьёзно.
— Да.
— Ты действительно поедешь?
Я глубоко вдохнула:
— Хочу. Очень хочу.
— А как же работа? Илья? Я?
— Я могу оформить отпуск за свой счёт. Илья останется с тобой… если ты справишься, — ответила я.
Он улыбнулся, но без обиды:
— Справлюсь. Ведь я его отец, в конце концов.
— А ты… будешь ждать меня?
Алексей долго смотрел в окно. Потом повернулся ко мне:
— Знаешь, Ольга… Когда ты начала меняться, я испугался. Думал, что теряю тебя. Но сейчас… — он замолчал, подбирая слова, — сейчас я вижу в тебе тот самый огонь, который горел, когда мы познакомились. И понимаю, что если погасить его, я потеряю тебя по-настоящему.
Я сжала его руку:
— Это не значит, что я люблю тебя меньше.
— Я знаю. Просто… мне нужно научиться ценить не только ту женщину, которая всё делает ради меня, но и ту, которая заботится о себе.
Принять решение было нелегко. Были ссоры, слёзы, трудные разговоры. Алексей боялся, что я не вернусь. Я же опасалась, что снова стану прежней — удобной, послушной, потерянной.
***
Мы с Ильёй долго разговаривали. Я объяснила ему, что люблю его больше всего на свете, но мне необходимо уехать. Иногда мамы должны идти за своей мечтой — не вместо семьи, а вместе с ней.
— Как в сказках? — спросил он. — Там герои всегда следуют за мечтой.
— Да, милый. Как в сказках. Только в жизни всё сложнее.
Накануне отъезда мы с Алексеем сидели на балконе. Ночь была тёплой, усыпанной звёздами. Из открытого окна доносилось ровное дыхание спящего Ильи.
— Ты стала другой, — сказал Алексей, глядя на небо. — Но знаешь… мне кажется, я начинаю влюбляться в эту новую тебя.
Я положила голову ему на плечо:
— Я не другая, Алексей. Я просто настоящая. И всегда буду любить тебя и Илью. Просто теперь я начну любить и себя тоже.
Он обнял меня:
— Теперь я понимаю, что дело не в сложности. Мне просто было непривычно принять, что ты — отдельный человек с собственными целями. Вместе с тобой приходит целый новый мир.
Я закрыла глаза:
— Спасибо, что не заставляешь меня выбирать.
— А ты бы выбрала?
— Да, — я посмотрела ему в глаза. — Я бы выбрала себя. Потому что если потеряю себя, не смогу по-настоящему заботиться ни о тебе, ни о Илье.
Он кивнул:
— Я буду ждать. Мы будем ждать.
Я понимала, что впереди много испытаний. Что мать Алексея не примет моего решения. Что наступят дни, когда я буду так скучать по дому, что захочу всё бросить и вернуться. Что Алексею придётся нелегко справляться одному.
Но я также знала, что обрела свой путь. И что порой перемены необходимы, чтобы создать нечто новое — с золотыми линиями там, где раньше ничего не было.
Не я изменилась. Я просто перестала жертвовать собой ради чужих желаний.