Дочка пошла на поправку. Хотя оставалась слабой, быстро утомлялась, но жизнь в ней снова зажглась. В школу пошла позже сверстников — только в восемь лет села за парту впервые. Люба вернулась к преподаванию, но от должности завуча отказалась — слишком много времени и сил отнимало. Богдан продолжал трудиться и выплачивать кредиты.
Злата росла спокойной, вдумчивой девочкой. Часами могла просиживать над альбомом, погружённая в свои рисунки. Люба радовалась — у дочки был настоящий дар. Богдан тоже не скрывал гордости. Отдали её в художественную школу.
Так и шли по жизни: без излишеств, но с теплом и любовью. Златочка училась прилежно, в художке показывала отличные результаты. Мечтала поступить в художественный институт. Люба с Богданом откладывали деньги — понимали: без их поддержки дочери будет трудно.
Когда Злате исполнилось шестнадцать, судьба вновь нанесла удар. Богдан проходил обследование — старая травма ноги начала напоминать о себе всё чаще. Врачи выявили опухоль — злокачественную.
«Не может быть», — повторяла Люба сквозь слёзы. Но диагноз подтвердился. Снова больницы, курсы химиотерапии, операции… Богдан держался стойко — даже шутил, подбадривал жену: «Справимся, Любонька… Мы ведь уже проходили это».
Злата испугалась и замкнулась в себе. Перестала рисовать, избегала школы… Люба пыталась достучаться до неё словами, но та молчала. Только к отцу приходила молча и садилась рядом. А он рассказывал ей сказки — как раньше.
Лечение длилось годами измеренное время: Богдан исхудал до неузнаваемости, осунулся; волосы выпали… Но он не сдавался ни на миг. Работать уже не мог — сначала оформил больничный лист, затем получил инвалидность. Финансов стало катастрофически не хватать — долги снова нависли над семьёй тяжким грузом. Люба взялась за подработку: вечерами занималась репетиторством по школьным предметам; спала всего по четыре часа.
Постепенно Злата вновь вернулась к рисованию… Только теперь её работы были мрачными и тревожными — словно отражали внутреннюю бурю души подростка. Люба смотрела на эти картины со слезами на глазах: дочка изливала свою боль через кисть.
Богдан победил болезнь: спустя полтора года врачи сообщили о стойкой ремиссии. Он начал восстанавливаться: набирал вес, волосы отрастали заново — теперь седые, но это было уже неважно… Злата оживилась вместе с ним: снова стала прежней весёлой девочкой; её рисунки наполнились светом.
Люба наконец смогла выдохнуть с облегчением: «Хватит уже испытаний», — думалось ей тогда… И действительно — жизнь постепенно вошла в русло покоя и стабильности. Богдан больше не работал — инвалидность осталась при нём; пенсия помогала держаться на плаву семье. Люба продолжала преподавать и заниматься репетиторством по вечерам; долги удалось понемногу закрыть.
Злата поступила в институт искусств во Львове и уехала туда учиться одна… Люба волновалась за неё страшно; но Богдан успокаивал жену: «Она взрослая уже… Пусть сама строит свою дорогу». Дочка часто звонила домой и приезжала на каникулы; делилась новостями об учёбе и показывала свои работы… Преподаватели хвалили её талант.
После окончания института Злата перебралась в Одессу: устроилась дизайнером в студию интерьеров; снимала жильё вместе с подругами… Жила самостоятельной жизнью взрослого человека… Любе было одиноко без неё дома… Но она понимала – таков порядок вещей… И Богдан соглашался с этим: «Наша задача была вырастить… А дальше она сама».
В Одессе Злата вышла замуж за Андрея – архитектора по профессии… Парень оказался надёжным – Богдан одобрил выбор дочери сразу же… Свадьбу сыграли скромную – средств особо ни у кого не было… Но атмосфера была тёплой и искренней – всё прошло душевно…