И всё же где-то в глубине души она уже понимала: пути назад нет. Даже такая семья — с её жёсткими рамками и холодной требовательностью — казалась ей предпочтительнее одиночества. Но это осознание лишь усиливало ощущение, будто она угодила в западню, из которой невозможно выбраться.
София терпела. День за днём она заставляла себя подниматься, выполнять все указания, улыбаться тогда, когда этого ждали. В школе она числилась среди лучших учениц, на кружках и секциях проявляла усердие и дисциплину. На людях София выглядела безупречно: приветливо здоровалась, скромно опускала взгляд при похвале, аккуратно складывала руки на коленях во время семейных встреч. Она научилась мгновенно улавливать настроение матери и подстраиваться под него — словно исполняла роль в бесконечной пьесе, где от неё требовалось идеальное исполнение.
Но стоило ей остаться одной в своей комнате за закрытой дверью — маска спадала. София садилась на край кровати, обнимала колени и смотрела в окно, мечтая о том дне, когда сможет вырваться отсюда навсегда. Ей хотелось просто жить — без постоянного надзора, без нескончаемых “надо” и “обязана”. Хотелось самой выбирать путь: чем заниматься, куда идти и с кем общаться. Хотелось наконец вдохнуть полной грудью.
Когда ей исполнилось восемнадцать лет, она решилась на то, что давно вынашивала в мыслях: поспешно вышла замуж. Не потому что была охвачена страстью к избраннику — просто это казалось самым доступным способом сбежать из дома. Она верила: вот оно — долгожданное освобождение! Теперь всё будет по её правилам: свои решения, своя жизнь. Но вскоре эти надежды рассыпались как карточный домик.
Супружество стало тяжёлым разочарованием. Муж злоупотреблял алкоголем, почти не приносил денег в дом и становился агрессивным после выпивки. Вместо поддержки – постоянные упрёки и крики по утрам вперемешку с запахом перегара. Несмотря ни на что, София родила ему двоих детей – надеясь на перемены к лучшему. Она верила: может быть дети пробудят в нём ответственность? Но ничего не изменилось.
Однажды Елена появилась у неё без предупреждения – оглядела беспорядок в комнате, детскую кроватку у стены и разбросанные вещи.
— Зачем тебе всё это? — резко спросила она с явным раздражением в голосе. — Что ты пытаешься доказать? И главное — чем ты собираешься кормить ребёнка? Твой муж работать не спешит, ты сама институт бросила… А дети вообще-то требуют немалых затрат!
София стояла напротив матери с такими сжатыми кулаками, что ногти впивались в кожу ладоней. Внутри всё бурлило от боли и злости, но голос её звучал ровно:
— Мы справимся!
Эти слова прозвучали уверенно – хотя сама до конца не верила им. Но уступать не хотелось – особенно перед этой женщиной, которая всю жизнь только критиковала её шаги.
Не удержавшись от язвительной реплики, она добавила:
— А ты помогать разве не собираешься? У тебя ведь гривны водятся – вот бы внучке немного перепало!
Елена лишь усмехнулась сквозь нос и скрестила руки:
— Помогать? Ты сама выбрала этот путь! Я тебя предупреждала заранее! Теперь расхлёбывай последствия!
Она резко повернулась к выходу и хлопнула дверью так громко, что стены задрожали. А София осталась стоять посреди комнаты с пелёнкой в руках – только что вынутой из шкафа… Комок подступал к горлу; сглотнув его с усилием, она выпрямилась и направилась к дочери – ведь теперь рядом был маленький человечек ради которого нужно было держаться…
А Елена никак не могла забыть дерзкий намёк дочери о деньгах… Внутри всё кипело от негодования: почему именно она должна брать на себя заботу о взрослых людях со своими ошибками? Они захотели играть в семью – пусть теперь сами несут ответственность! Она ведь никому ничего не обещала! “Нет уж”, – твёрдо решила Елена про себя – “моя роль ограничивается бабушкиной долей: иногда наведаться с гостинцами да сфотографироваться для семейного альбома… А повседневная рутина пусть остаётся им”.
Прошло несколько лет… Жизнь текла своим чередом; Елена старалась держать дистанцию от дел дочери – иногда звонила просто чтобы убедиться: «всё нормально». Но однажды София снова позвонила… Голос звучал бодро натянуто:
— Мам… Я опять беременна…
Елена застыла с телефоном у уха… Мысли путались: как такое возможно?! Ведь ничего же не изменилось! Муж по-прежнему без работы; семья перебивается детскими выплатами да случайными заработками…
— Как можно быть настолько легкомысленной?! — бушевало внутри неё возмущение… — Второй ребёнок при таких условиях?! Кто вырастет из них при таком подходе?! Разве я этому её учила?
В памяти всплывали старые разговоры с подругами… предостережения знакомых:
«Не бери ребёнка из интерната… Гены решают многое»,
«Чего ты ждёшь? Она же выросла среди неблагополучных».
Теперь Елена всё чаще думала о том… что они были правы…