— Не умрёт, — спокойно произнесла Оксана, заканчивая наносить последние штрихи макияжа. — У тебя музыкальный слух такой сильный, что уже передался детям. В садике говорят, у обоих абсолютный слух. Поэтому я собираюсь в ближайшие дни записать их в детскую вокальную студию.
— Что? — Ярослав удивлённо приподнял брови. — У наших мальчишек идеальный слух? А почему я этого раньше не замечал?
— Потому что ты замечаешь только себя, — с упрёком ответила Оксана. — С утра до вечера насвистываешь свои мелодии и ничего вокруг не слышишь!
— Может, мне и их научить свистеть?
— Нет! — испуганно перебила его жена. — Они будут петь! А когда вырастут, станут солистами оперной сцены!
— А я?
— А ты продолжишь свистеть до самой пенсии. На корпоративах, развлекая подвыпившую публику.
— Ну, Оксана! — простонал Ярослав. — Ты не понимаешь: за это иногда платят очень даже прилично! Там, где ценят такие таланты.
— Вот и прекрасно. А я между тем заболталась с тобой, хотя давно уже должна была выйти. Чемодан ты знаешь где стоит. Ключи от квартиры передай соседке. Всё.
— Нет! — внезапно воскликнул он.
— Что «нет»?
— Я передумал ехать в Харьков.
— Почему?
— Если у наших детей есть слух, значит, я им ещё нужен.
— В каком смысле нужен? Как аккомпаниатор?
— Как отец! Или ты забыла, кто я им вообще-то?
— Конечно нет, Ярослав. Главное – чтобы ты сам об этом помнил. Особенно в следующий раз, когда тебе снова позвонят из Харькова и предложат переехать туда навсегда… Завтрак в холодильнике. До вечера!
Оксана хлопнула входной дверью в прихожей и ушла прочь. Ярослав тяжело выдохнул.
— Ну вот… Снова прощай моя великая мечта… Так и не доведётся мне посвистеть на сцене кремлёвского концертного зала… А ведь слава была уже почти рядом…
Всем моим дорогим читателям желаю радости и тепла на душе! Давайте вместе сделаем этот мир немного добрее!
Обнимаю вас крепко.
Ваш Игорь