— Да, возможно. Просто… она ведь моя сестра. Младшая.
— Которой уже двадцать пять. Мирослав, я не прошу невозможного. Мне нужно лишь элементарное уважение и немного такта.
Муж согласно кивнул. В ту ночь они долго обсуждали — и про личные границы, и про воспитание, и о том, каким примером хотят быть для Миланы.
Через три дня Александра снова появилась. Но в этот раз квартира встретила её иначе. Ганна заранее убрала все продукты с открытых мест, оставив на виду только воду и сухарики. Телевизор был отключён от сети — якобы поломка. Милана спала в спальне под присмотром радионяни.
— Есть что-нибудь перекусить? — поинтересовалась Александра, заглянув в холодильник.
— Ужин в семь. Если останешься — накрою на троих.
— А сейчас?
— Сухарики на столе.
Золовка села на диван с недовольным видом. Без еды и телевизора ей стало откровенно скучно. Покрутившись немного, она ушла, пробормотав что-то про срочные дела.
— Ты перегибаешь палку, — сказал вечером Мирослав.
— Я просто обозначаю рамки. Или она начнёт вести себя как взрослая женщина, или пусть живёт у родителей.
*
Прошло полгода. Милана уже уверенно шагала по квартире, исследуя каждый закуток. Ганна научилась спокойно объяснять свои правила без раздражения или упрёков. Александра могла приходить — но только при соблюдении условий: хочешь есть — помоги накрыть стол и убери за собой; хочешь посмотреть телевизор — сначала поиграй с племянницей хотя бы полчаса.
Сначала золовка возмущалась, жаловалась родителям, устраивала показательные обиды. Но вкусная еда у брата и весёлое общение с маленькой племянницей постепенно брали верх над капризами. Скрепя сердце, но она начала соблюдать установленные правила.
Валентина всё ещё смотрела на невестку настороженно: казалось ей та слишком жёсткой. Но однажды, придя в гости, она удивлённо застыла: Александра сама отнесла свою чашку в раковину.
— Что ты делаешь? — изумилась мать.
— Убираю за собой посуду. Ганна говорит, так принято.
Для женщины двадцати пяти лет это был крошечный жест — но всё же движение вперёд.
Ганна сидела на ковре и наблюдала за тем, как Милана старательно складывает кубики обратно в коробку. «Умница моя», — похвалила дочь она вслух. В голове звучала чёткая мысль: её ребёнок вырастет самостоятельным человеком; будет понимать с детства: у каждого есть свои обязанности; уважение работает только тогда, когда оно взаимно.
Милана сделала несколько неуверенных шагов вперёд, покачнулась слегка — но устояла на ногах и протянула маме кубик с сияющей беззубой улыбкой.
— Молодец ты моя!
Ганна подняла дочку на руки и закружилась с ней по комнате под лучами весеннего солнца за окном. Впереди их ждали новые дни со своими хлопотами и радостями… И она точно знала: их семья будет другой — не идеальной, но честной; такой, где каждый несёт ответственность за свои поступки сам.
Раздался звонок в дверь. На пороге стояла Александра с пакетом в руках:
— Я пирожные принесла… К чаю… Можно?
Ганна улыбнулась:
— Проходи! Поставь чайник пока что? А я Милану переодену быстро…
Александра коротко кивнула и направилась на кухню ставить воду для чая.
Небольшой шаг.
Но именно туда куда нужно было двигаться дальше…