— Игорь! — воскликнула Елена, оглядываясь вокруг, словно он мог появиться внезапно.
— Не кричи! — резко отозвалась свекровь. — Его нет дома. Он уехал помогать коллеге. Значит, разбираться придётся только нам с тобой!
Она прошла мимо, направляясь к шкафу, не обращая внимания на Елену и оставляя влажные следы на деревянном полу. Срочно нужно было переодеться, иначе могла начаться простуда и эмоциональное истощение.
— Куда ты собралась? — резко встала у двери Тамара Сергеевна, преградив проход.
— Переодеться, — стиснув зубы, ответила Елена. — Или вы хотите, чтобы я заболела?
— Сначала убери всю воду! — указала свекровь на лужи, словно это была вина Елены.
— Вы её разлили — убирайте сами! — выкрикнула Елена, пытаясь пройти мимо.
Тамара Сергеевна с силой схватила её за запястье, настолько резко и крепко, что Елена вскрикнула. Пальцы впились в кожу, оставляя красные отметины — явные следы жестокости.
«Не смей так со мной разговаривать! Я быстро поставлю тебя на место, соплячка!» — прошипела свекровь.
Елена резко вырвала руку, отступила, словно от змеи, молча схватила сухую одежду и выбежала из комнаты, оставляя за собой мокрые следы бегства.
Свекровь крикнула вслед о лени и неблагодарности, но Елена не обращала внимания. Она захлопнула дверь ванной и включила горячий душ.
Под тёплыми струями вода стекала по телу, но не могла согреть её душу. Елена молча плакала, сжимая губы, ведь слёзы для неё были не слабостью, а выражением невыразимой боли.
В голове роились вопросы: почему она терпела, позволяла себя унижать, становилась тенью в чужом доме?
Телефон завибрировал — сообщение от Игоря: «Помогаю коллеге, вернусь к обеду. Как ты?»
Она смотрела на экран, желая рассказать о случившемся, но знала, что он отмахнётся: «Мама просто перегибает», «Не со зла», «Ты слишком мнительна».