Тем летом мне несказанно не повезло.
А как иначе это выразить?
Прошлое лето было весёлым, мне даже не хотелось уезжать от Тамары Сергеевны и Владимира Ивановича.
Сначала мне казалось, что будет скучно, ведь я уже был почти взрослым, четырнадцати лет, но!
Так здорово получилось, что уезжать вовсе не хотелось.
На следующее лето я отказался ехать в летний лагерь, который планировали родители, и куда собиралась половина моего класса, и решил поехать в Яремче.
Родители удивились, но обрадовались, однако!
Я ведь серьёзно ошибся — ни один из моих друзей с прошлого года не приехал, и я остался совершенно один.
Ну в самом деле, не с мелкой ребятнёй же играть в казаки-разбойники, хотя… мог бы и поиграть.
Ладно.
Я много читал, ходил купаться в речку, скучал.
Помогал Тамаре Сергеевне с Владимиром Ивановичем — и на этом день считался свободным.
— Парень тоскует, — с сожалением говорила Тамара Сергеевна, — беда какая, занять его нечем.
Однажды я отправился к речке порыбачить.
Вдруг рядом со мной присел мальчик маленький, лет шести, как же он туда попал? Вокруг не было взрослых.
— Привет, — сказал он, чуть прищурившись, и до боли напомнил мне кого-то, но я не мог вспомнить кого.
Я ответил приветствием, а он глядел на меня будто не видел сто лет.
— Можно я посижу с тобой?
— Садись, разве я запрещаю? — буркнул я, не собирался ныне нянчиться. Интересно, где его родители.
— Их нет.
— Что?
— Родителей… ну, они конечно есть, но их нет… — пояснил мальчик, словно угадав мои мысли.
— Ты из детдома?
— Не знаю, а что значит детдомовский? — спросил он с любопытством, — там живут дети?
— Да, те, у кого нет родителей.
— Как это, без родителей?
— Ну, у некоторых их не было с рождения, кто-то потерял их, кто-то был отнят у семьи.
— Как это? — испуганно посмотрел он на меня, — меня тоже могут забрать?
— Я не знаю, как у тебя дома. Твои родители часто пьют?
— Что делают?
— Ну, например, пьют водку или пиво…
— Не знаю, вроде нет… Роман, а ты… пьёшь?
Как-то странно, мы вроде не знакомы были, значит, он знаком с кем-то, наверное, с Тамарой Сергеевной и Владимиром Ивановичем. Логично, что он местный — чужие вряд ли пустят детей одних гулять по Каменец-Подольскому, тем более к речке.
— Нет, конечно. Мне пятнадцать, я в школе учусь. А как тебя зовут?
— Меня… ой, а ты умеешь играть в футбол?
— Умею, да…
Мне захотелось немного похвастаться перед мальчиком.
— Научишь меня? — он замялся, — не сейчас, потом…
— Уже поздно… Тебе не пора домой? Я пойду.
— Ты иди… Я подожду.
Мне показалось, что у него на глазах блестят слёзы.
— Нет, так нельзя… Я не оставлю тебя здесь одного…,– Я не один.
– А кто с тобой?
– Я? Я… с папой…
Я оглянулся вокруг — никого не заметил.
– Ты из деревни?
Мальчик промолчал и устремил на меня взгляд, который казался очень знакомым… Где же я мог его видеть?
Ладно… пойдём, я тебя провожу.
– Я тебя провожу, – повторил мальчик за мной. – Я тебя провожу, – уже увереннее подтвердил он.
– Хорошо, дай руку.
Ребёнок вложил в мою ладонь свою тёплую и мягкую руку.
Мы шагали вместе и разговаривали. Он задавал сотни вопросов в минуту, и мне едва удавалось на всё ответить.
Его интересовало всё: от того, почему бабочка умеет летать, до того, как устроен этот мир.
Мы болтали и смеялись, и у меня появилось такое тёплое ощущение, словно он — мой брат…
– Эх, Роман… мне пора… меня зовут, беги домой… Тамара Сергеевна блинчиков напекла, жаль, что я не успею попробовать.
– Так пойдём?
– Нет… иди сама.
Я странно повернулся и пошёл прочь.
– Рома…
Я обернулся.
Он стоял на краю поля и, улыбаясь, махал рукой.
– Может, пойдёшь со мной?
– Нет-нет, иди сама… Знаешь, однажды ты меня предашь…
Я растерялся, что за ерунда такая, хотелось крикнуть мальчику, что это неправда, я никого не предам.
Шёл я, раздражённый, зачем он вообще такое сказал… Лишь потом понял, что оставил ребёнка одного на краю поля.
Рассказал об этом Тамаре Сергеевне, но она так и не смогла понять, кто этот мальчишка.
– Ромушка, может, тебе почудилось?
– Да нет, бабушка…
Никто не искал мальчика, слухов о пропаже не было.
Возможно, из соседнего села? Быть может, его отец находился где-то рядом… И теперь мальчик, имя которого я даже не слышал, ушёл вместе с папой?
На следующий день я решил сходить в магазин один, надеялся, что хоть там узнают что-то, если случилось что-нибудь, но там тоже было тихо и пусто.
Я ежедневно ходил к речке, но ни намёка на мальчика не было.
Может, мне это всё показалось?
Юность пролетела так быстро и стремительно.
Я увидел её на улице и просто последовал за ней — она очень мне понравилась.
Мы познакомились.
Звали её Оля, Ольга.
Все остальные девушки словно перестали существовать — она была особенной… самой лучшей.
Моя Олюшка, с ней было весело и необычно.
Порой она спрашивала меня, не пора ли обрести взрослость?
– Да брось, не нуди, – отвечал я.
– Роман… нам нужно поговорить.
– Ага, сейчас матч закончу… О чём это, Оля? – спустя полчаса я спросил, но она лишь грустно покачала головой и молчала.,Она стала какой-то унылой, перестала радоваться жизни, кататься на роликах и постоянно звала меня на серьёзный разговор.
Наконец-то она схватила меня за руку и посадила на стул.
— Ром… Я беременна…
— Ой, поздравляю. Кем?
— Ребёнком, Роман…
— Ааа… Ну ладно.
— «Ладно» — это всё, что ты хочешь мне ответить?
— А что обычно говорят в таких случаях?
— Ты что, издеваешься?
— Оля… о чём ты?
— Серьёзно? О чём ещё? Рома… у нас будет ребёнок, ты понимаешь? У нас — это значит и у тебя тоже.
До меня наконец дошло… Ребёнок, Оля беременна… от меня, я стану отцом, но, чёрт побери… я не готов… Так этого не делают.
Не знаю как, но так нельзя…
— Ты уверена?
— Ещё спроси, точно ли это твой ребёнок.
— А, да… кстати…
Я увидел огромные Олины глаза.
— Прости меня… прости… Оля, это так неожиданно… Смотри на меня, какой я отец? Нам же было хорошо вдвоём, весело.
Я попытался взять её за руку, но она отдернула её.
— Я даю тебе время всё обдумать, приму любое твоё решение… Не бойся, что буду надоедать… Если уйду, то навсегда.
— Оля, ну ё-моё, что за детский сад? Мы же взрослые люди…
— Взрослые? Подумай, Рома… подумай.
Да, а о чём тут думать? Ребёнок? Нужно строить карьеру, всё остальное…
Я стоял среди ребят, шутил, а одна с большими глазами вертелась рядом.
Молодая, гибкая, без хлопот и проблем… Другая, третья… их было много.
Оля исчезла из моей жизни.
Конечно, поначалу я скучал, даже думал смягчиться и позвонить, но нет… Не то чтобы не хотел звонить.
Оля просто пропала, исчезла.
Никто не знал, где она…
Прошло пять лет.
Я стоял на светофоре, мимо шли девушка с мальчиком.
Что-то в них меня привлекло… Сзади начали сигналить, а я всё смотрел им вслед.
Оля.
Я припарковал машину и побежал догонять её.
Они шли по толпе, словно два ярких пятна.
— Оля, стой! — отчаянно крикнул я, не надеясь, что она услышит меня среди шума большого города, но она услышала и обернулась…
Обратился взгляд и ребёнок…
— Однажды ты меня предашь, — пронзил меня в голове давно забытый голос, те же глаза смотрели как в молодости…
Я догнал их.
Но…
Оля была холодной.
— Я изменился, Оля, я стал взрослым.,— Мне это не интересно, Рома.
— Это… мой сын?
— Он действительно мой сын, но да, ты — его отец, и на этом всё. Пустите нас, у нас нет времени.
Мальчик смотрел на меня широко раскрытыми глазами, а я не мог отвести от него взгляда.
— Ты… мой папа?
— Да, малыш, прости меня, я действительно тебя предал.
Я присел перед ним на корточки. Оля стояла неподвижно, без выражения на лице, а я… я был на седьмом небе от счастья, глядя в эти родные глаза, он так похож на меня — просто копия.
Это неправда, что мужчины не способны ощутить всю глубину своей любви к ребёнку и научиться принимать любого.
Он мой сын.
Я растаял, словно воск, от одной лишь мысли о моём малыше.
***
Нет, мы с Олей не живём вместе, у неё есть мужчина, кажется, она собирается выйти за него замуж.
Мне пришлось постоять за право видеть сына.
Она не хотела пускать меня, держалась принципиально, а я — дурак, поступил подло… Но ребёнок-то при чём?
— Ты злишься на меня, но при чём здесь сын?
— Тогда он тебе не был нужен, ты бросил его, и бросишь снова — поиграешься и уйдёшь.
— Нет, я искал тебя, но ты исчезла.
— Вот так вот искал, значит.
Мы долго спорили и скандалили.
— Ольга, значит, у вас до сих пор остались чувства к моему сыну. Я не защищаю Романа, он поступил глупо, безрассудно и подло, но вы любите его и не можете простить.
Произнесла моя мама.
— Нет, — кричала Ольга, — это всё выдумки! Где он был все эти годы? А теперь внезапно появился, будто папаша… У меня нет никаких чувств к вашему сыну.
— Тогда вы должны спокойно относиться к его присутствию в жизни ребёнка. Я вообще понятия не имела, что у вас может быть внук. Вы собираетесь лишить малыша доброй половины родственников?
И Оля сдалась.
Я пообещал ей не вмешиваться в её жизнь…
Но мой сын — тот, кого я когда-то предал, тот, кто каким-то непостижимым образом появлялся в моей жизни ещё до своего рождения…
— Ты меня не бросишь, папка?
— Никогда, слышишь? Никогда. Я больше тебя не предам.
— Хорошо.
Стоит ли говорить, что мой сын — точная копия того мальчика — словно из сна или видения.
Когда я встретил будущую жену, я сразу честно признался, что у меня есть сын, и я никогда больше его не предам.
С Олей у нас нейтральные отношения, у меня в браке родилась дочь.
Моего сына зовут Павел, в честь моего отца.
Тамара Сергеевна не увидела правнучку… Но моя жена печёт потрясающие блинчики, которые Павел очень любит.
Он обожает свою маленькую сестрёнку и очень привязан ко мне…
Кто не делает ошибок?
Я не святой, но знаю одно — больше никого не предам, никогда в жизни…
Добрый день, мои дорогие.
Обнимаю вас,
Посылаю лучи добра и позитива.
Всегда ваша,
Марина Д.