— Уже целую неделю я не могу дозвониться до Софии, — с тревогой произнесла Ганна, сидя за кухонным столом. На столе стояла нетронутая чашка остывшего чая, а за окном, будто вторя её беспокойству, нудно шуршал дождь.
В кухне царила тишина, нарушаемая лишь редкими каплями, стекавшими по стеклу. — Ни сообщений, ни звонков… Никакой связи. Она никогда так надолго не пропадала.
Собеседница на другом конце линии пыталась её успокоить, но слова тонули в тревоге, которая уже неделю жила где-то глубоко внутри.
— Очень переживаю, — продолжала Ганна, невольно сжимая пальцами телефон. — А вдруг с ней что-то случилось? Ты же знаешь Софию — она всегда отвечает, даже если занята. Даже ночью может написать коротко: «Позже перезвоню». А теперь — тишина. Ни звука, ни следа.
Она слушала ответ, но тот не принес ни малейшего облегчения — напротив, заставил сердце сжаться ещё сильнее.
— Оксана, ты не понимаешь… — голос её дрожал. — Это не просто странно. Я чувствую — что-то не так. У меня внутри, знаешь, будто холод растёт. С каждым днём всё сильнее. Я даже спать перестала. Каждый раз, когда телефон звенит, думаю — это она.
На том конце провода послышалось что-то вроде вздоха.
— Послушай, — сказала Ганна чуть громче, почти с мольбой. — Мне стало известно, что твой сын Богдан сейчас как раз в Киеве. Я хочу попросить тебя, чтобы он зашёл к Софии. Пусть просто проверит, всё ли у неё в порядке. Адрес у меня есть.
Она сделала паузу, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.
— Ты же знаешь меня, Оксано, — прошептала она. — Я никогда не прошу напрасно. И никогда не забываю добро. Если бы ты знала, как я тебе благодарна…
Её голос окончательно сорвался. Ганна прикрыла глаза, тяжело вздохнула и попыталась взять себя в руки.
— Спасибо тебе, правда. Сейчас перешлю Софии адрес, где её, возможно, видели в последний раз. Пусть Богдан разберётся на месте, — сказала она, будто больше себе, чем собеседнице.
Разговор подошёл к концу. Ганна поблагодарила Оксану и отключила телефон. Некоторое время она сидела неподвижно, слушая, как в тишине тикают часы. Затем открыла список контактов, нашла имя Богдана и набрала короткое сообщение:
«Богдан, это Ганна. Прошу тебя, заедь к Софии. Я не могу с ней связаться уже неделю. Очень боюсь, что случилось что-то плохое. Вот адрес: …»
Отправив сообщение, она уставилась на экран, словно ожидая немедленного ответа. Минуты шли, но телефон оставался безмолвным.
За окном дождь усилился. Слёзы, которые Ганна до этого сдерживала, наконец прорвались. Она закрыла лицо руками и тихо заплакала — от бессилия, от страха и от безысходности.
Телефон на столе оставался неподвижным, словно и он тоже устал ждать.
А где-то там, в огромном городе, София по-прежнему молчала.